Волшебная осень

Престон Фэйрин

– Как вы себя чувствуете? – спросил Мэтью тихим, вкрадчивым голосом. Из агрессора и завоевателя он в одно мгновение превратился в спокойного и доброжелательного собеседника.

– Все в порядке. Почему вы спрашиваете?

– Мне показалось, что вы только что приняли лекарство. Или я не прав?

– Это для профилактики. Не хочу, чтобы у меня разболелась голова.

– Не знаю, насколько это действенно – пить таблетки до начала головной боли.

Саманта нетерпеливо посмотрела на часы.

– Давайте вернемся к вашему делу.

Объясните мне прямо, что вам нужно от меня?

– Саманта… – Мэтью замолчал, будто вслушиваясь в мелодику ее имени.

Саманта была уверена, что это еще одна профессиональная уловка, направленная на завоевание ее доверия. Она нетерпеливо забарабанила по крышке стола тонкими длинными пальцами.

– Саманта, меня очень волнует моя тетя.

– Почему? На мой взгляд, Леона очень счастлива, они с Альфредом любят друг друга. Что же вас беспокоит?

Мэтью продолжал улыбаться, но глаза выдавали его истинное настроение. Он смотрел, как кобра, готовая наброситься на свою жертву.

– Мне удалось узнать у тети, что именно вы познакомили ее с Альфредом Тревартоном. Он ваш друг, не так ли?

– Да, мы с ним друзья. – Саманта снова посмотрела на часы. – Скажите, как долго вы собираетесь задавать мне эти бессмысленные вопросы?

– А что такое? Вы куда-то торопитесь?

– К сожалению, меня ждут. – Саманта действительно вспомнила, что ее пригласил на ужин второй муж матери – Дэвид.

– И что, важная встреча?

– Если бы встреча не была важной, я бы ее не назначила. Мне приходится ценить свое время, а вы, между прочим, сейчас отнимаете его у меня.

– Может, мне заплатить за это как за консультацию? Тревартон ведь тоже платил вам, не так ли? Он заплатил вам, чтобы вы свели его с моей тетей?

Саманта онемела от возмущения. Наконец, взяв себя в руки, она как можно спокойнее ответила:

– Я не беру денег с друзей, а Альфред, как вы уже слышали, мой друг. Вам же, мистер Стоун, просто не хватит денег, чтобы оплатить мою консультацию.

– Назовите вашу цену!

– Простите, я сотрудничаю только с друзьями и клиентами, а вы не относитесь ни к тем, ни к другим. Надеюсь, на этом наша беседа окончена?

Мэтью оставил без внимания ее слова. Он сидел, положив ногу на ногу, и пристально рассматривал свои руки.

Произошло какое-то неуловимое изменение в его позе: он напоминал уже не атакующую кобру, а сытого, ленивого тигра, разморенного жарким полуденным солнцем. Саманте хотелось верить, что не она стала его добычей. Нельзя было позволить этому жалкому репортеришке хотя бы слегка укусить себя. Размышляя таким образом, Саманта обратила внимание, что за очень короткое время ее собеседник своим поведением напомнил ей трех разных животных. Эта переменчивость настораживала и одновременно притягивала, волновала.

– Я еще немного отниму у вас ваше драгоценнейшее время. Мне хотелось бы понять вас. Женщина в таком возрасте… Позвольте поинтересоваться:

сколько вам лет?

– Не позволю.

Мэтью равнодушно пожал плечами:

– Ладно, нет проблем. Я догадаюсь сам. Вам тридцать два, возможно, даже тридцать четыре. Нет, стойте…

– Мне тридцать, – прервала его размышления Саманта.

Журналист довольно улыбнулся:

– Спасибо. Значит, тридцать. Объясните мне, зачем вам, молодой женщине, отдающей большую часть времени работе, иметь подругу значительно старше себя?

– А при чем тут возраст? – искренне удивилась Саманта. – Ваша тетя очень милая женщина. Или у вас другое мнение на этот счет?

– Я люблю свою тетю, после смерти матери она заменила мне ее, именно поэтому я хочу понять, зачем вы занялись сводничеством. Зачем вы спутали мою тетю непонятно с кем?

– Он не «непонятно кто». Он мой друг. Кроме того, он будущий муж вашей тети. Мне кажется, что вы – единственный человек, которого он не устраивает.

– Альфреда Тревартона я не знаю и знать не хочу, – перебил ее Мэтью. – Моей тете шестьдесят шесть лет. Те деньги, которые позволяют ей сейчас жить в свое удовольствие, она зарабатывала всю жизнь. Я не собираюсь сидеть сложа руки и смотреть, как какой-то проходимец обирает наивную, ничего не подозревающую женщину.

Этот мужчина необыкновенно самоуверен и мужественен, подумала Саманта. Вероятно, она сможет найти ему пару – об этом стоит подумать. Может, удастся познакомить его с Марией Китон?

Почувствовав, что от нее ждут ответа, она отвлеклась от своих мыслей.

– Простите, я очень стараюсь понять вас, но никак не могу вникнуть в суть вашей запутанной речи.

Мэтью укоризненно покачал головой:

– Ладно, Саманта, не прикидывайтесь, вы прекрасно понимаете, в чем заключаются мои претензии к вам.

Саманта вновь надела туфли, откинулась в кресле и посмотрела на своего собеседника с некоторым презрением:

– Хочу сделать вам комплимент: вы профессионально пользуетесь своим шармом, очень настойчивы и умеете продемонстрировать свой интеллект. Возможно, когда-нибудь я оценю по достоинству то, как вы без особых усилий выудили у меня интересующие вас сведения. Но мне придется огорчить вас: со мной все эти попытки безуспешны. Ваши профессиональные качества могут помочь вам только в тех случаях, когда вы имеете дело со слабыми и несчастными людьми.

Мэтью Стоун недоуменно поднял брови:

– Вы говорите о слабых и несчастных людях? Откуда такой настрой? Своими статьями я задел кого-то из ваших друзей? Кто бы это мог быть? Может быть, Нортон?

– Вовсе нет. Мне нет никакого дела до ваших разоблачительных статей об этом человеке. У него было слишком много власти, и дело кончилось бы плохо, стань он всесильным. Я говорила о ваших профессиональных качествах вообще.

– Вряд ли ваши слова можно отнести к разряду комплиментов, – усмехнулся журналист.