Волшебница Вихря
Шрифт:
— Ни того, ни другого. Я бы пошла сама.
Влас рассмеялся во весь голос, и меня накрыло мурашками, словно каплями солнечного дождя.
— Веда, — произнёс он как-то по-особому, и снова у меня защекотало в животе. — Конечно, ты бы осталась. Я ещё не видел девушки, которая бы, вместо того, чтобы визжать, тыкала туманного дракона мечом.
— Я хотела закричать, но от страха голос проглотила. А тыкала потому, что он меня нюхал, словно кусок свежего мяса!
— Не хочу пугать тебя прошлым, но ты и правда была для него мясом, маленькая.
Я рассмеялась. Теперь мне уже не было страшно вспоминать ту ночь. Наоборот, воспоминания стали яркими и живыми.
— Знаешь, это хорошо, что мы можем поговорить наедине, — продолжил Влас. — Я должен тебе кое-что отдать. — Он сунул руку в карман и достал что-то в маленьком мешочке. — Всякий, кто находится под моей защитой, должен иметь особый знак.
Он вытряхнул на ладонь амулет, совсем не похожий на те, что создавал Элик. Этот камень не светился, он был тёмен, и внутри него происходила буря — синяя на серебристо-сером. Амулет подрагивал, шипел, а когда замолкал — становился небесно-голубым, сияющим.
Я шагнула, чтобы он надел тонкую цепочку мне на шею, и Влас на мгновение коснулся тёплыми пальцами моей шеи. Я уже и дышать боялась, и глаз на него не поднимала. Как есть все мои чувства прочитает, если гляну…
— Спасибо, Влас, — тихо сказала я, коснувшись пальцами крошечной бури. — Я в Вихреградье совсем как дома.
— Я рад, — отозвался мужчина. — И обещаю, что вам с братом будет здесь хорошо.
— Мне — уже… Да и Элик вон какой счастливый. Ты же ему и кузницу, и на корабле, и учишь…
— За такой меч, что он создал, можно и замком отплатить, — снова улыбнулся мужчина.
Он был сегодня какой-то другой, расслабленный и даже весёлый. Я налюбоваться не могла на его сияющие светлые глаза, и блестящие волосы, и на широкие плечи, обтянутые тёмно-синим льном… Мне так хотелось обнять его, прижаться к жаркой груди! И стало так невыразимо печально оттого, что дни его бегут стремительно, исчезают, подвластные страшной магии. Если уж великие колдуны не остановили проклятие — разве я совладаю?
— Загрустила, — сказал мужчина, внимательно на меня глядя. — Переживаешь из-за чего-то? Я могу помочь?
Я сглотнула. Нет, не признаюсь. Вся моя отвага ушла на то, чтобы позвать его танцевать.
— Просто подумала о том, что радостные мгновения скоротечны, и, как ни пытайся замедлить счастливые секунды — они бегут быстрее света.
Он кивнул.
— Пойдём. Всё-таки праздник сегодня. Раз уж ты меня выбрала, я буду хорошим тебе партнёром, хотя вообще-то в плясках не силён.
Он всегда говорил правду, и мне не с кем было сравнивать, кроме Элика и отца, но Влас двигался также стремительно и гибко, как в бою. Наверное, он просто давно забыл, что такое настоящий праздник. Мы не только танцевали, но ещё и прыгали через синее волшебное пламя, и пытались поймать хоа, которые любили музыку и прилетали поиграть с людьми. Считалось, что того, кто нахватает больше десятка волшебных летунов, ждёт счастье. Мы поели яблок, и поговорили об Элике и его таланте. Я была так счастлива, что едва ли не скакала, а с губ не сходила улыбка. Разве можно было рассчитывать на столь щедрый подарок? Правда, я замечала, как посматривают на нас остальные, и чувствовала, что Вихрь, хотя и учтив, а всё-таки предельно сдержан в своих чувствах. Да, он бережно держал меня за руку в танце и играх, да, улыбался мне искренне, но счастлив и полностью расслаблен не был.
Проклятие было его обязательством, грузелом против любого, даже такого сильного урагана, как любовь. Ветер не унесёт, волны не укроют с головой, град не ранит того, кто принял свою неизбежную кончину. Теперь-то я понимала, почему он не боялся смерти. Ему было, на кого оставить дом, и он наверняка уже попрощался с родными заранее, приказав им не лить попусту слёз. Для меня это было величайшим мужеством, самым серьёзным доказательством храбрости: жить мирно и уверенно несмотря на то, что впереди ждал лишь мрак.
Уже глубокой ночью Влас проводил меня в крепость. Мне очень хотелось, чтобы свершилось удивительное чудо, и он взял меня за руку нежно, хотя бы как друг, но мужчина просто шёл рядом, глядя больше по сторонам. Мы остановились ненадолго в саду: пели соловьи. Я всё пыталась решить, говорить ли о своём счастье, но Влас опередил меня.
— Хорошо бы, ты нашла себе здесь супруга, Веда.
Я посмотрела на мужчину: он скрестил руки на груди, брови были опущены.
— Я не знаю, хочу ли. То есть хочу, но чтобы искать…
— Молодого. Сильного. Который защитит тебя от любого зла и всегда будет рядом.
Он понял. Может, не всю глубину моих чувств, но какую-то их часть. Я сжала зубы.
— Влас, я…
— Ты идёшь спать. Прощай, Веда.
Он всё-таки взял меня за руку, и неожиданно поцеловал костяшки пальцев — коротко, едва ощутимо.
— Доброй ночи, — отозвалась я, чувствуя, как запылали щёки.
Влас пошёл через сад куда-то в сторону, а я поплелась, не чувствуя ног, к лестнице. Это был отказ. Он ясно дал мне понять, что ничего крепкого из моих чувств не прорастёт. Я хотела спрятаться в комнате и разрыдаться.
Наверху, в нише возле светящегося камня, сидела Эльта.
— Эй!
Подруга подняла глаза и попыталась мне улыбнуться, но губы дрожали.
— Как всё прошло? — шёпотом спросила я, присаживаясь возле неё.
— М… Прошло, — отозвалась девушка и тихо заплакала. — Он сказал, чтобы я ни на что не надеялась, и что мы не пара. И что он не станет рушить мою жизнь. А я назвала его болваном, и пообещала, что ни за кого другого не выйду. А что Влас?
— Мы потанцевали, — выдавила я улыбку. — Видишь, как получилось… Пришлось мне его позвать, чтобы Слав тебе достался. Жаль только, он радоваться не может во всю душу. Какие уж там праздники, когда мгновения твои сочтены! И всё же, может, удастся что-то предпринять? Вихреградью нужен такой человек, как твой брат. Таких вообще мало осталось.
— Мы говорили с драконами, — вздохнула Эльта. — Влас с самим Хранителем Памяти встречался, но тот даже не попытался справиться с проклятием. Сказал, что есть сила, способная помочь, но искать её Власу придётся самому.
— И он искал?
— Да. До нынешнего года постоянно. Потом решил, что хватит уже мотаться по свету. Теперь вот почти всё время с нами, чтобы успеть наглядеться… — Она всхлипнула. — И Слав туда же. Когда поймёт, что мгновения утекают, будет уже поздно. А ведь я уверена, что могу стать для него самой лучшей женой!