Волшебница Вихря
Шрифт:
Смерч родился всего за несколько мгновений, но был не чёрным, а зеленоватым. Он возник прямо на пути великана, и тотчас его замедлил, и мы в несколько рывков, сквозь волны и водовороты, добрались до самого маленького островка.
Небо загрохотало, хлынул дождь. Молнии опутали ноги великана, смерч вонзился ему в брюхо, высасывая каменные внутренности. Мне было холодно, уши болели. Я прижалась щекой к спине Власа, и мы создали ещё один зелёный конус, который ударил чудовище в спину. Его медленное падение казалось мне бесконечным, и колдовство тоже текло лениво, обнимая нас густым холодным облаком. И вдруг Влас пошатнулся, и медленно осел на палубу — я не смогла удержать.
— Всё.
Корабль поглотила тьма, и вокруг стало так холодно, что изо рта пошёл пар.
— Я не хочу снова тебя потерять! — прошептала я.
— Не потеряешь, — отозвался мужчина. — Никогда больше.
Навалившаяся тяжесть лишила меня сознания.
Мне было непривычно тяжело под жарким одеялом. Через мгновение я поняла, что вовсе не одеяло накрыло меня, а Влас, навалившийся всем телом. Сердце перестало стучать, но встрепенулось с новой силой, когда я почувствовала глубокое дыхание любимого: он крепко спал.
В каюту заливалось яркое солнце, щедро намазывая золото на деревянные борта. Воздух был каким-то иным, но мирные голоса снаружи доказывали, что с нами всё в порядке. Поэтому будить супруга мне не хотелось, хотя лежать под ним становилось всё труднее.
— Ужасно соскучилась по винограду, — вдруг ляпнула я, и Влас сонно рассмеялся.
— Я тоже, маленькая, но скоро мы его поедим. Чувствуешь, чем пахнет?
— Чем-то знакомым.
— Лавандой и летними гиацинтами.
— Но мы же не…
Я кое-как выбралась из-под него, хитро улыбающегося, и выглянула в окно: по правому борту пестрели знакомые холмы, и вздымались очертания бирюзовых гор.
— Влас!
— Мы в Драконьем Сердце.
Я не выдержала и прыгнула обратно в постель, повалив мужа на лопатки. Поцеловала жарко, обняла и затихла, слушая его сердце.
— Я счастлива.
— И я. Почти. Нам ведь ещё предстоит вернуться в Ненастье.
Я вздохнула.
— Как мы сюда-то попали?
— На тех маленьких островах расположен Портал. Мне о нём рассказывали чайки. Мы успели уйти до того, как чудище добралось до кораблей.
— А кто такие эти оберха… хангрики?
— Оберхангриксы — ледяные исполины. Они живут на крайнем севере, где вечный мороз, и обычно никогда не появляются в столь тёплых для них водах.
— Тают?
— Вроде того. Оси говорил, что иногда можно видеть дымку их дыханий. Чайки, волки и тюлени называют это северным сиянием. Я, кстати, уговорил Оси отправиться в Вихреградье, там ведь ничего не знают о том, что мы нашли тебя.
Я вздохнула. Конечно, всем хотелось как можно скорее попасть домой, но с тёмным колдовством нужно было покончить раз и навсегда.
— Главное, чтобы мы снова не попали в ловушку. Как в этот раз будем сражаться?
— Ты поможешь.
— Правда? — удивилась я.
— Да, — со спокойной уверенностью кивнул мужчина. — С оберхангриксом же помогла.
— Но что я сделала?
— Многократно усилила мой дар и добавила своего сияния. Видимо, все чары, с которыми ты соприкасалась, ты можешь «вспоминать» и воспроизводить. И это явно не просто способности проводника.
— Ведьма солгала! — нахмурилась я.
— Да.
— А Люсьен?
— Просто плохо тебя знает.
Я не удержалась и снова поцеловала его.
— Значит, в этот раз никаких сюрпризов? Никаких больше разлук?
— Уверен, что мы победим, тем более что за это время Эрх научился создавать щиты.
У меня появились сомнения, и я поспешила поделиться ими:
— И всё-таки втроём на одного… Как-то это нехорошо.
— Веда, она не одна, — сказал Влас, внимательно глядя мне в глаза. — В ней живёт несколько личностей, и частицы всех тех, кого она пленила временем. К тому же когда одна из ведьм идёт сражаться, все остальные поддерживают её силами на расстоянии. Это я, кстати, узнал уже потом у одного Алого торговца с юга. Он сам стал жертвой временной ловушки, но если у меня было проклятие зверя, то у него вдобавок чары ускорения — за год он постарел на десяток лет. Ты жалеешь её, ищешь в ней человека хоть сколько-нибудь доброго, но его давно нет. Светлая её часть либо умерла, либо крепко спит в глубинах души. Только Люсьен сможет пробудить её, но ведьма всё равно должна ответить за своё колдовство. Тебе будет страшно это услышать, но она не гнушалась отнимать силы даже у совсем юных девушек и парней. Главное — жить. Какой ценой — не важно.
— Мы должны положить этому конец, — тихо сказала я. — Хотя я по-прежнему чувствую себя странно.
— Потому что ты никогда не отнимала жизнь, — сказал он печально. — И не будешь этого делать. Просто помоги мне удержать её.
— Но зачем?
— Чтобы она могла встретить настоящего властителя времени.
Я сглотнула.
— Он придёт?
— Да. Ведьма перешла черту. Обычно Хранитель Памяти не вмешивается, но он узнал, что она ставит опыты над драконами, и хочет положить этому конец.
— Ясно, — протянула я. — И где мы встретимся?
— Нигде. Он появится, когда посчитает нужным. Так всегда бывает.
Весь оставшийся день я думала о драконе Памяти, а вечером, уже после ужина, ко мне подошёл Эрх.
— Хорошо дома, — сказал он задумчиво. — Хотя я уже понял, что дом там, где твоя семья.
— Согласна, но я бы всё равно предпочла Вихреградье.
Парень усмехнулся.
— Ты не перестаёшь меня удивлять.
— Почему?
— Все знают, что Власа нельзя трогать, когда он творит магию, а ты снова…
— Нарушила правила? — улыбнулась я.
— Угу. И спасла нас. Напугалась той твари?
— О, да! А ты?
— Я тоже, — тихо признался Эрх, и мы рассмеялись. — По правде, мне не терпится домой вернуться. Соскучился по булочкам с виноградным джемом.
Однако прежде нас тепло приветствовали в Огненном замке. Слав, обычно такой холодный, обнял меня, Люсьен улыбнулась. Выглядела она лучше прежнего, немного поправилась, хотя в глазах жила всё та же напряжённая осторожность. Нет, Эльта зря ревновала. Ни о какой любви между Люсьен и Славом не могло быть и речи, общались они как друзья.