Волшебник Темной Улицы
Шрифт:
Чуть ли не все передовые изобретения, появившиеся в продаже в 1877 году, можно было найти в «Современных диковинах мистера Вилбера».
Мистер Вилбер, неуклюжий долговязый мужчина с плоским лицом и высоко посаженным кадыком, никогда не выглядел скучным, в отличие от мистера Альперта, и, как предполагала Уна, дело здесь было в том, что мистер Вилбер был увлечен своим делом и пытался на самом высоком уровне соответствовать ожиданиям его жаждущим технологий клиентов .
Уна вздохнула. День был солнечный, а воздух свежий. Запахи весенних
Глядя на свое отражение в заколдованной витрине, Уна поправила кружевную шляпку и провела рукой по волосам.
После вчерашнего ночного инцидента с гильотиной волосы если и отросли, то совсем ненамного. Она попыталась поправить шляпку так, чтобы скрыть неровность причёски – но всё без толку.
– Тебе нужно быть осторожней, – такой совет дал Уне ее дядя, когда та едва не лишилась головы. Сказано это было резко и необычно сурово.
– Я разрешу тебе быть детективом только, если ты пообещаешь больше не влезать в такие жуткие неприятности. И я не шучу, Уна! Игрегиус Гудфеллоу – вор, маньяк и негодяй в одном флаконе. Тебе ужасно повезло, что в его жуткую гильотину попали только волосы. Не нужно было преследовать его до тайного убежища, а когда ты узнала, что он ограбил ювелирный магазин Хоторнов, нужно было оставить дело полиции.
Уна закатила глаза. Конечно, дядя не питал иллюзий насчет полиции. С тех пор, как три года назад главный инспектор Уайт возглавил полицейское управление Темной улицы, полиция стала объектом насмешек законопослушных граждан и криминальных элементов. О небывалом доселе разгуле преступности говорили все.
– Тебе повезло, что успела освободиться до того, как этот психопат опустил лезвие, –сурово продолжил дядя, – и что Дьякон так быстро добрался до полиции, иначе... иначе... – Волшебник со вздохом покачал головой. – Ты еще дитя, Уна. И ты не твой отец.
Это прозвучало обидно. Уне пришлось прикусить язык, чтобы не сказать, что Волшебник ей тоже не отец, а настоящий отец умер и лежит под шестью футами земли на Кладбище Темной улицы. Но зачем про это вспоминать? Это его только огорчило бы.
Вероятно, дядюшка не входил в число величайших магов, наделенных почетным статусом Волшебника Темной улицы – некоторые даже критиковали его за посредственные магические способности – но он, несомненно, был отличным дядей и лучшим опекуном, о котором Уна могла только мечтать.
И, наконец, он согласился освободить ее от магических обязательств, чтобы Уна изучала детективное ремесло. На что еще жаловаться? Поэтому племянница дала обещание не шпионить за кровожадными преступниками... Если сможет сдержаться!
Вернемся же к Уне. Она устремила взор на север. Темная улица лежала перед ней, как на ладони, последняя из тринадцати магистралей, связующая Мир людей с Волшебной страной.
Широкая мостовая простиралась на тринадцать миль в длину непрерывной линией, без перекрестков, образуя изолированный мирок. Здания вросли в границы тротуара, слово неровные
Они так плотно прислонялись друг к другу, что создавалось ощущение, если одно из зданий рухнет когда-нибудь, все остальные сложатся по цепочке, как домино.
Мгновение Уна разглядывала улицу, древний мирок между Мирами, одной стороной упирающийся в Стеклянный Портал, другой – в Железные Врата.
Из двух этих проходов изредка пользовались лишь Железными Вратами. Случалось это раз в сутки, после полночного боя курантов, когда всего на минутку массивные двери на громадных петлях величиной с дом отворялись вовнутрь, открывая вид на грандиозный и масштабный Нью-Йорк.
Пока секундная стрелка пробегала круг, Железные Врата оставались открыты для всех отважившихся переступить порог зачарованного мира. Единицы решались сделать это. Немногие вообще обращали на портал внимание.
В таких городах, как Нью-Йорк, люди даже в полночь спешат по делам, не отклоняясь от плана. Тем, кто видел появившуюся из ниоткуда улицу, было проще притвориться, что ничего не произошло.
Лишь некоторые оборачивались еще раз, но улицы уже и след простыл, поэтому куда удобнее было убеждать себя, что всё увиденное – лишь игра света, не более того.
Нью-Йоркские ребятишки, конечно, имели больше шансов увидеть волшебную улицу, нежели взрослые, но в полночь большинство послушных малышей уже сопят в постели, грезя о неизведанных мирах.
Однако посторонних, рискнувших пройти сквозь Врата, встречал мир, не многим отличный от привычной городской жизни: местечко, полное простых обывателей, ежедневно проживающих свои обычные жизни, полные простых удовольствий и искушений.
Первым делом замечаешь, что большинство жителей разговаривают на разных британских диалектах, а не американских, и как некоторые называют улицы, к примеру, Малый Лондон.
После этого гость обратил бы внимание на погоду, слегка прохладную, но комфортную, чтобы гулять в куртке или шали, пока Нью-Йоркцы коченеют от холода или изнывают от жары.
Или вот еще – на Темной улице могут идти проливные дожди, в то время как в Нью-Йорке сухо, словно в пустыне. На этом различия не заканчиваются: при более внимательном наблюдении посторонний обнаружит, что тени здесь более насыщенные и глубокие, настолько, что из страха провалиться в пропасть стоит подумать дважды, прежде чем наступить на нее.
Тут можно было найти мир, где небесная лазурь днём отливает фиолетовым цветом, а ночью звезды светят так ярко, что можно читать в их сиянии. Местечко столь же древнее, как и вселенский ветер, где светящиеся деревья заменяют фонари, а уличные часы рассказывают шутки, оповещая о времени.
Лишь самые внимательные туристы могли прочувствовать не только восторг от познания нового и волшебного, но и скорбь от утраты, витающую в воздухе на Темной улице, с которой безвозвратно магии утекло больше, чем за все времена упало дождинок на землю.