Волшебники: антология
Шрифт:
После недавнего столкновения она ожидала услышать жалобы о нападающем на путников чудовище. Но вместо жалоб один из мужчин с противоположной скамьи, что стояла по другую сторону очага, поднял свою кружку с элем:
— Ваше здоровье, господин. Плохая сегодня ночь для странствий: надвигается гроза, если не ошибаюсь. А я хожу по этим дорогам уже сорок лет.
— О? — вежливо переспросила Литанда. — Я недавно в этих краях. Дороги здесь спокойные?
— Спокойные, — проворчал мужчина. — Если здешние ребята не возьмут себе в
Разъяснять не было необходимости: всегда находились воры, которые могли решить, что путник не так беден, как желает казаться, и разрезать его на куски в поисках ценностей.
— А вы как же?
— Я хожу по этим дорогам, как ходил мой старик отец, — резко ответил тот. — Я собачий цирюльник. Любой, кто хочет показать или продать свою собаку, знает, что я сумею привести зверюгу в лучший вид. — Кто-то за его спиной захихикал, и мужчина возмущенно выпрямился. — Это уважаемая профессия!
— Один такой из вашего племени, — вмешался мужчина у огня, — всучил моему отцу вместо сторожевой собаки старую псину с паршой и рахитом. У старой твари и лаять-то сил не было.
— Я не продаю собак, — высокомерно ответил цирюльник. — Я только готовлю их для показа…
— Конечно, ты никогда не опустишься до того, чтобы выдать дворнягу за породистую или причесать паршивого пса под молодого, с гладким чубом и блестящей шерстью, — насмешливо протянул разоблачитель. — Все в наших краях знают, что если надо срочно избавиться от старого скота или переделать клеймо на краденых лошадях, то старый обманщик Гимлет всегда под рукой, хуже любого цыгана.
— Эй, ты, не обижай честных цыган своими сравнениями, — откликнулся смуглый мужчина. Он сидел на ящике у огня и усердно поедал из деревянной миски что-то вкусно пахнущее. По обычаям его коварного народа в ухе у него блестела золотая серьга. — Мы торгуем лошадьми по всей стране, отсюда до Нордвандера, и только попробуй сказать, что наш табор продан кому-то плохого коня.
— Гимлет-цирюльник, так? — спросил еще один из местных, потрепанный мужчина с прищуренными глазами. — А я тебя везде ищу. Ты меня не припомнишь?
— Боюсь, что нет, дружище, — довольно дерзко ответил Гимлет.
— У меня сука в прошлом году принесла тринадцать щенят, — осклабился тот. — Хорошая сука, любимица семьи с тех пор, как ее саму крохой взяли. Ты сказал, что сготовишь отвар, чтобы пошло молоко, и она выкормит всех щенков…
— Каждый собачник сведущ в ветеринарии, — перебил сто Гимлет. — Я еще могу сделать так, чтобы у коров прибывало молоко…
— О, не сомневаюсь, что если тебя послушать, то ты и гуся сумеешь подковать.
— Так на что ты жалуешься, друг? Разве она не выкормила свой помет?
— А как же. И пару дней я радовался, глядя, как щенки ее сосут. Но тут мне пришло на ум пересчитать их, и оказалось, что в помете их осталось всего восемь.
Гимлет с видимым трудом сдержал улыбку:
— Я
— Не пытайся выкрутиться! — Обиженный сжал кулаки. — Как ни посмотри, а ты задолжал мне пять хороших щенков.
Гимлет огляделся.
— Ну что ж, — сказал он, — может, завтра что-нибудь придумаем. Мне даже в голову не пришло, что ты так обидишься из-за чахлых щенков, которых и суке-то было не выкормить. Ты же не бездетная жена и не маленькая девочка — это им хочется с кем-то нянчиться, кормить из пипетки и наряжать в кукольные платья. С такими щенками больше хлопот, чем пользы, все тебе скажут. Ну да ладно — по рукам.
Гимлет протянул руку с такой открытой, дружелюбной улыбкой, что Литанда не на шутку развеселилась. В споре между мошенником и деревенщиной Литанда, после долгих лет скитаний, неизбежно оказывалась на стороне мошенника. Недовольный владелец собаки замешкался на мгновение, но все же пожал протянутую руку и заказал пива на всю компанию.
Хозяйка таверны все это время стояла неподалеку, на случай если дело дойдет до драки; когда же ссора решилась миром, она с немного разочарованным видом подошла к столику Литанды:
— Господин желает комнату на ночь?
Литанда задумалась. Постоялый двор ей не нравился, и если остаться переночевать, то глаз она все равно не сомкнет. По мысль о путешествии по темной дороге привлекала ее все меньше, особенно после тепла очага. К тому же после потери заколдованного ножа она окажется беззащитной, если неведомое существо вернется.
— Да, — решила Литанда, — желаю.
После того как они договорились о цене — не слишком низкой, но и не чрезмерной, — хозяйка спросила:
— Может, найти вам женщину на ночь?
Вот в таких случаях и проявлялась неприятная сторона путешествия в мужском обличье. Литанда не имела никакого желания связываться с женщинами, которых, зачастую против их воли, держали в придорожных тавернах для путешественников. Как правило, их пристраивали в дело, едва успевала налиться грудь, а то и раньше. И все же — отказываться от их услуг значило выделяться из общего потока странников и ставить под угрозу долгий маскарад, от которого зависела ее магическая сила.
Сегодня Литанде не хотелось выдумывать замысловатые отговорки.
— Нет, спасибо. Я устал с дороги и сразу лягу спать. — Она пошарила в карманах мантии и вытащила пару мелких монет. — Отдай это девушке за беспокойство.
Ведьма поклонилась:
— Как скажете, господин. Френнет! Проводи господина в южную комнату.
Симпатичная девушка, высокая, стройная, с искусно уложенными шелковистыми локонами, поднялась со стула у очага и поманила Литанду тонкой рукой, наполовину скрытой шелковой накидкой.