Волшебники Гора
Шрифт:
— Иногда, — покраснев, призналась она, — я ощущаю в себе их приближение.
— И как Ты относишься к этому? — спросил я.
— Я люблю их, — прошептала рабыня, — но я боюсь их.
Я понимающе кивнул. Это был хороший знак.
— Я могу говорить? — спросила Лавиния.
— Говори, — разрешил я.
— Кто Вы? — поинтересовалась она. — Вы — люди моего господина, Аппания?
Возможно, она решила, что мы приехали от её хозяина, чтобы допросить её. Однако наши нарукавные повязки должны были бы намекнуть ей, что наши дела и намерения были весьма далеки от дома Аппания.
— Нет, — заверил её я.
— Но вы же,
— Это вне того, ради чего мы приехали, — уклончиво ответил я.
— Вы — не из касты работорговцев! — заключила она.
— Нет, — кивнул я.
— Но Вы всё же — работорговцы! — воскликнула женщина.
— Тебя не должны интересовать эти вопросы, — напомнил ей я.
— Да, Господин, — вздохнула рабыня.
Конечно, есть некоторое различие между тем, чтобы принадлежать к касте работорговцев и быть работорговцем. Можно сказать так: все члены касты работорговцев — работорговцы, но не все работорговцы — являются членами этой касты. Например, я в касту работорговцев не вхожу, однако в Порт-Каре я, известный под именем Боск, знаменит тем, что занимаюсь многими делами, среди которых пиратство и работорговля занимают одни из ведущих мест. Кроме того, мы с Марком оба были воинами, представителями алой касты, что не исключало захвата рабынь. Таковое деяние не только разрешено в кодексах, но и поощряется ими — «Рабыня — радость и комфорт для воина». Но при этом ни один из воинов к касте работорговцев отношения не имеет. Кстати, эта каста кем-то расценивается как подкаста торговцев, а кем-то как независимая каста. В действительности у неё даже свои собственные цвета, синий с жёлтым, тогда как у торговцев — жёлтый с белым или золотой с белым.
— Вы приехали, для сбора налогов? — не отставала женщина. — Или вы собираете репарации?
— Нет, — отмахнулся я.
Последний её вопрос был, несомненно, мотивирован нашими нарукавными повязками. Ни для кого не было новость, что в последние месяцы в Аре и его окрестностях разного рода имущество, включая такое, каким была она сама, забиралось под предлогом налогов. Также никто не исключал возможности новых реквизиций по требованию Коса, или даже просто наёмников из лагеря Полемаркоса, касавшихся в основном женщин, как свободных, так и рабынь.
— Вы же не собираетесь забрать меня, не так ли? — уже с немалым страхом в голосе спросила она.
— Любопытство не подобает кейджере, — бросил я.
— Простите меня, Господин, — отреагировала рабыня, немного поёрзав от охватившего её возбуждения.
Конечно, нам не составило бы труда забрать её. Более того, мы могли сделать это практически безнаказанно. Ну сколько времени понадобилось бы двум опытным воинам, чтобы заткнуть женщине рот, связать и накинуть мешок на голову? Существует множество способов, которыми может транспортировать свою пленницу верховой воин, более того конструкции большинства сёдел подразумевают такую возможность. Некоторые из этих мер довольно просты, другие посложнее. Пожалуй, самым простым способом будет посадить девушку перед собой, привязав её руки к кольцу в луке седла. Некоторые из более продвинутых конструкций предполагают использование седельных клеток и сетей. На мой взгляд самым разумным является использование двух колец, по одному с каждой стороны седла, которыми, кстати, были оборудованы и наши
— А разве Ты не хочешь, чтобы тебя забрали отсюда? — удивился я.
— Нет! — отчаянно замотала головой Лавиния.
— Что-то я сомневаюсь, что тебя настолько очаровала работа полевой рабыни, — заметил я.
— Нет, — согласилась она.
— К тому же, Ты сама уже начала ощущать в себе приближение рабских огней, — напомнил я.
Женщина бросила на меня обиженный взгляд, а затем быстро опустила голову. Её маленькие кулачки сжались так, что побелели костяшки пальцев.
— Говори, — потребовал я. — Ведь они уже начали гореть в твоём животе.
Она снова подняла на меня полные обиды глаза.
— Тебе напомнить, — поинтересовался я, — о том, что Ты уже заработала сегодня одно наказание?
— Не надо, Господин! — всхлипнула она. — Да, Господин!
— Ну вот и хорошо, — кивнул я.
Лавиния спрятала лицо в ладонях и затряслась в рыданиях. Какой беспомощной, подумалось мне, временами может чувствовать себя женщина, по настоящему ставшая рабыней. Но такие ощущения весьма полезны для неё с точки зрения развития её характера и её дисциплины. Кроме того, они хороши ещё и тем, что помогают рабыне понять, кем и чем стали и кем для них является господин.
— Думаю, что Ты сможешь стать превосходной домашней рабыней, — заметил я, — одетой в шёлк, снующей туда-сюда, возможно с колокольчиками на щиколотке, служа, разогревая и возбуждая своей близостью мужчину.
Она удрала руки от лица и недоверчиво посмотрела на меня.
— Может быть, тебя даже будут на ночь приковывать цепью к его рабскому кольцу в ногах его постели.
— Это именно то, чего я сама желаю! — призналась рабыня.
— Мне несложно представить тебя стоящей на колени перед ним и умоляющей о его прикосновении, — улыбнулся я.
— Да, Господин! — воскликнула она.
— Интересно, согласится ли он удовлетворить твою просьбу, — задумался я.
— А хочу надеяться, что он сжалился бы над той, кто является всего лишь его рабыней, — вздохнула женщина.
— Да, — кивнул я. — Думаю, что Ты будешь горячей, преданной и послушной.
— Да, Господин, — поспешила заверить меня Лавиния.
— Да, похоже, что Ты можешь стать замечательной домашней рабыней, — решил я, — и даже превосходной рабыней для удовольствий.
— О, да, Господин! — выдохнула она.
— И, не исключено, со временем, — добавил я, — даже чьей-то любимой рабыней.
— Это то, как я хотела бы прожить свою жизнь! — признала женщина.
— В таком случае, Ты должна была бы хотеть, чтобы тебя поскорее забрали отсюда, — сказал я.
— Нет, — отшатнулась рабыня. — Нет!
— Почему нет? — осведомился я.
Лавиния не смогла ответить мне, снова начав давиться рыданиями.
— Ага, — протянул я. — Кажется, что Ты не хочешь покидать окрестности дома Аппания.