Волшебники Маджипура
Шрифт:
— Это — Поливанд из Малдемара, — сказал Свор, указывая на Престимиона. — А это, — он кивнул в сторону Гиялориса, — Гевелдин из Пилиплока. У вас будет еще один ученик; он еще не присоединился к нам, но мы полагаем, что он где-то в Триггойне. Мы готовы приступить к обучению в любое время.
— Тогда мы начнем занятия в семь часов вечера, — сказал Гоминик Халвор. Его голос тоже оказался совершенно не таким, как можно было ожидать: не жалкий слабый свистящий шепот дряхлого старца, но сильный и глубокий голос человека в расцвете сил. Он перевел взгляд на Гиялориса. — Так,
— Таков я и есть, — отозвался Престимиои. — Я не имею никаких навыков магии и никоим образом не причастен к ее таинствам.
— Я вижу это, тем более что вы называете наше искусство словом «магия». Мы же предпочитаем говорить о нем как о нашей философии или как о нашей науке.
— Значит, философия… Я постараюсь исправиться и прошу у вас прощения.
— Как вы считаете, достаточно ли вы подготовлены к тому чтобы открыть свой разум нашим знаниям? — спросил старик.
— Ну… — Престимион замялся. Он не был нисколько подготовлен к этому, как, впрочем, и к любому другому повороту, который совершал разговор: Свор привел старика, никого не предупредив и не предложив хоть какого-то плана дальнейших действий.
И Свор, конечно же, не замедлил прервать неловкую паузу.
— Мастер, граф Поливанд глубоко интересуется всеми аспектами великой философии. У него прежде не было возможности для ее изучения, но сейчас он специально для этого прибыл в Триггойн. Как и все мы. И намерены стать самыми преданными вашими учениками.
Все время, пока шли дальнейшие переговоры о предстоящем обучении колдовству, Престимион хранил молчание. Но как только Гоминик Халвор ушел, он повернулся к Свору.
— Что все это значит? Откуда эта идея насчет обучения магии у этого человека? Я считал, что мы наймем здесь волшебников, а не станем сами учиться этому ремеслу. И еще, что это за имена: Поливанд, Гевелдин?
— Не волнуйтесь, Престимион. Нам сейчас никак не обойтись без небольшой маскировки. Разве вы не знаете, что были выпущены указы об аресте всех, кто восстал против правительства лорда Корсибара? Даже здесь, в Триггойне, мы не можем считать себя в полной безопасности. Вы не можете просто завернуть сюда во время прогулки, объявить себя принцем Престимионом Малдемарским и призвать волшебников собираться под ваши знамена, чтобы поддержать ваше восстание, не подвергая себя большой опасности.
— Ну а если этот Гоминик Халвор такой могущественный маг, то неужели он не сможет определить наши истинные личности?
— Конечно, он знает, кто вы такой, — ответил Свор.
— Но тогда…
— Мы должны позаботиться о том, чтобы у него не случилось лишних неприятностей. Предположим, что власти придут к нему и спросят: «Знаете ли вы что-нибудь о местонахождении объявленного вне закона беглого мятежника принца Престимиона, который, как подозревают, находится в этом городе?» Ну а он сможет на это честно ответить, что ему никогда не доводилось иметь дело с человеком, носившим такое имя. И тому подобное.
— Понимаю. Значит, я Поливанд, а Гиялорис — Гевелдин. Очень
— Свор, — ответил Свор.
— Но вы же сами только что сказали…
— Престимион, мое имя не фигурирует в списке противников короны.
Корсибар в память нашей былой дружбы пообещал не преследовать меня как мятежника. Так или иначе, но меня не разыскивают по всему миру, ну а Гоминик Халвор и так знает, кто я такой, и я не стал пытаться выдавать себя перед ним за кого-нибудь другого. Может быть, вас беспокоит, что Корсибар не захотел обращать внимание на мою преданность вам? И вы теперь ставите ее под сомнение?
— Корсибар дурак, а вы мой друг, и я не имею ни малейшего сомнения в том, кому принадлежит ваша преданность. Он не захотел объявить вас преступником — значит, так тому и быть. Но зачем вы решили включить меня в число учеников мага? Свор, может быть, это какая-то ваша очередная шутка?
— Мы должны иметь прикрытие до тех пор, пока не станет ясно, что можно более или менее безопасно открыть свои лица. Нам потребуется представить городским властям какую-нибудь приемлемую причину появления здесь. Изучение колдовства позволит нам не только провести время, но и даст некоторое законное основание для пребывания в городе. А вы к тому же сможете узнать что-нибудь новое для себя.
— Да, смогу. И блавы могли бы летать, если бы только вы знали, как приделать им крылья. Значит, теперь я должен стать учеником, постигающим основы мистических искусств! Ах, Свор, Свор…
Стук в дверь помешал ему договорить. Снаружи послышался хорошо знакомый им звонкий голос.
— Не здесь ли живет граф Поливанд Малдемарский?
Гиялорис первым подскочил к двери и рывком распахнул ее. Там стоял, улыбаясь, очень высокий и стройный человек в изящном придворном костюме Замка — камзол из зеленого бархата с круглым плоеным жестким воротником, какие носили в Бомбифэйле.
— Септах Мелайн! — вскричал Гиялорис.
Тот отвесил изящный поклон и вошел в комнату. Престимион бросился к другу и обнял его.
— Свор и Гиялорис сказали мне, что вам удалось спастись, — сказал Престимион, — но все равно я так долго боялся, что вы утонули в наводнении…
— Когда бегство является единственным способом спасения от смерти, я могу бегать очень быстро. А как вы пережили это время, Престимион?
— По правде говоря, не так уж хорошо.
— Меня это не удивляет.
— И вы не должны называть меня здесь Престимионом. Я граф Поливанд Малдемарский. Гиялорис теперь Гевелдин, Свор объяснит вам. Он, между прочим, так и остался Свором. К вашему сведению, считается, что все мы здесь для того, чтобы обучаться магии, а наш наставник — это покажется вам странным, но говорю чистую правду — отец древнего как мир Хезмона Горса, придворного мага Конфалюма. Отец!
— Обучаться магии… — задумчиво произнес Септах Мелайн с таким видом, как будто Престимион только что объявил, что им предстоит сделаться женщинами или скандарами, а может быть, морскими драконами. — Странное времяпрепровождение для вас, Престимион. Надеюсь, что оно вас позабавит.