Волшебные камни Курага
Шрифт:
Эремиус упал наземь, спрятав лицо в ладонях. Конан бросил на него взгляд полный презрения, и, подняв меч над головой, побежал назад.
22
Они прошли уже полпути, когда вдруг Илльяна упала, лишившись чувств. Конан приложил ухо к ее губам и почувствовал ее дыхание. Передав кольцо с Камнем Раине, которая тут же надела его себе на левую руку, он взвалил тело волшебницы себе на плечи и дальше уже поднимался вместе с нею.
— Капитан, позвольте мне пойти вперед и поискать
Откуда-то снизу послышались дикие нечеловеческие крики, полные боли и ужаса. В следующее мгновенье их уже заглушил кошмарный рев Трансформ.
— Что это было? — дрожащим голосом спросил Бора.
— Я думаю, об Эремиусе мы больше не услышим, — отозвался Конан. Готов биться об заклад что им позавтракали его собственные воины, то бишь Трансформы.
Бора поежился.
— Пращу свою далеко не убирай, — добавил Конан. — Луков у нас теперь уже нет.
— Да и мечи наши уже не те, что прежде, — задумчиво пробормотала Раина.
Конан удивленно посмотрел на нее.
— Что ты хочешь этим сказать?
— После всего того, что я за эти дни увидела, меня даже от ее волшебства тошнит! О Камнях же этих я и говорить не хочу!
Они выбрались на гребень и дальше шли уже по тропе. Преследовать их никто не пытался. Камни же, похоже, спали, ибо утомиться они должны были ничуть не меньше своей новой владелицы.
К тому времени, когда им стал виден Повелитель Ветров, Илльяна оправилась уже настолько, что могла идти и сама. Как и прежде, она была совершенно раздета, но теперь чувствовалось, что ночная прохлада ей уже не безразлична, — ее била крупная дрожь.
Бора понял, что теперь для согрева Илльяне нужна обычная человеческая одежда, и протянул ей свою куртку. Она закуталась в нее и, гордо подняв голову, изрекла:
— Мы благодарны тебе, мальчик.
Конан нахмурился и хотел было ответить на слова волшебницы грубой шуткой, однако в последний момент решил почему-то от нее воздержаться. Дальше они шли молча.
Бора шел, поражаясь про себя выносливости и стойкости своих спутников. Киммерийцу и Раине пришлось выдержать многочасовую схватку с Трансформами, Илльяне же все это время приходилось бороться с Эремиусом, что наверняка было ничуть не проще, — сейчас же все они шли как ни в чем не бывало по крутым горным тропам, не отставая от него ни на шаг.
На рассвете они уже находились неподалеку от того места, где были оставлены снаряжение и провиант. Конан внезапно поднял руку в предупредительном жесте.
— Всем спрятаться! Для начала я схожу туда в одиночку! — сказал киммериец так тихо, будто кто-то мог его подслушивать.
— Нам хотелось бы знать… — начала Илльяна, но Конан, нахмурившись, перебил ее:
— Всему свое время. Вам придется немного подождать.
Раина и Конан обменялись взглядами. Раина легонько толкнула свою госпожу в спину и повела ее к кустикам, росшим неподалеку.
Бора
Отсутствовал Конан совсем недолго. Вернулся он так же бесшумно, как и ушел, что для человека его размеров было совсем не просто.
— Там сидит шестеро воинов Эремиуса. Вооружены они пиками и мечами луков, похоже, нет. Думаю, что серьезной опасности они не представляют.
— Вам бы только убивать! — фыркнула Илльяна.
Конан посмотрел на нее выразительно, но уже без прежнего удивления.
— Лучше скажите мне, госпожа, неужели вы собираетесь появиться в крепости в таком виде?
— В крепости? Что нам делать в крепости?
— Клянусь бородой Эрлика! Да как…
— Не богохульствуйте.
Даже заговори Илльяна по-стигийски, Конан не удивился бы больше.
Нахмурилась на сей раз и Раина.
— Простите нас, госпожа, — сказала она. — Мы думаем только о вашем здоровье!
— Очень мило с вашей стороны. Мы подумаем о вашем предложении.
Илльяна посмотрела в глаза Конану и едва заметно кивнула головой.
Она вела себя так, словно была королевой. Королевой, рядом с которой был и ее Избранник — ее Камень.
НЕ КАМНИ — КАМЕНЬ!
Бора почесал голову и стал собирать в сумку голыши, готовясь к новому сражению.
Как Конан и ожидал, настоящего сопротивления противник оказать им не смог.
Не прошло и минуты, как повержены были пять воинов из шести.
Бора перевел взгляд на шестого, последнего воина и застыл от изумления:
— Якуб?!
Киммериец резко обернулся и изготовился ко встрече с противником.
— Доброе утро, Конан! — насмешливо приветствовал его Якуб. — Я не успел выучить этих людей всему тому, что я знаю сам. Но отомстить за них я смогу!
— Ты уверен в этом? — спросил Конан, возвращая свой меч в ножны. Мне кажется, что нам лучше разойтись миром. Я слишком уважаю твоего отца, чтобы убивать тебя. Будем считать, что ссоры между нами не было.
— А как же мои люди?
— Твои люди? — презрительно усмехнулся Конан. — Эти созданья, скорее, похожи на цепных псов! Кто они тебе, Якуб?
— Оскорбляя их, ты оскорбляешь меня!
— Ах ты, дерьмо поганое…
Бора стал снимать с пояса пращу, но тут же ему на плечо легла рука Раины. Другой рукой она выхватила у него пращу и спрятала ее за спину.
— Ты что? — возмутился мальчик. — Неужели ты на его стороне?
— Не позорь Конана, Бора. Якуб…
— Якуб обесчестил мою сестру! Он обесчестил весь наш род!
— Ты сможешь биться с ним один на один?
— Конечно, нет! — пожал плечами мальчик. — Он меня тут же нашинкует дольками.
— Вот и не лезь в это дело. У Конана с Якубом свои счеты. Якуб — сын капитана Хаджара. Если в Аграпуре узнают о том, что мы видели его здесь, предателем объявят и самого Хаджара, что, несомненно, бросит тень и на Конана. Конан должен убить его хотя бы для того, чтобы спасти доброе имя своего командира.