Волжане
Шрифт:
— И?.. — выжидательно вскинул голову великий князь, будто призывая все-таки сказать нужные слова.
— И пообещать, что никогда... никогда мы не встанем на сторону врагов твоих детей! В стороне можем остаться, но против потомков ныне здравствующего великого князя киевского не пойдем ни за что!
Ветлужцы покерно склонили головы и Мономашичи задумчиво переглянулись. Эти не пойдут, сами предложили. Уже не так мало.
— Ну что — вновь уселся в кресло Мстислав. — Теперь можно и поговорить… о наших планах,
— Дозволь, княже, пояснить наши притязания, кои ты можешь отвергнуть или принять?
— Дозволяю.
— Беспошлинная торговля на Руси и свободный проход через земли твои, в чем нам недавно начали чинить препятствия. В ответ мы готовы тебе поставлять орудие и доспехи не дороже той цены, что идет в Суздале. Дорога на нас!
— На четверть дешевле, чем Юрий вам дает! Цену я знаю!
Ветлужец запнулся, но кивнул головой,
— Да, княже! Но тогда брать будешь сразу по тысяче бронных доспехов, а так же щит, меч или секиру к каждому, никак не меньше... И половину оплаты вперед, чтобы железо закупить!
Мономашичи вновь, переглянулись,. Размах впечатлял, но ветлужцы уже доказали в Суздале что справятся,
— Десятую часть вперед!
Сошлись на четверти.
Петр, не останавливаясь, продолжил.
— Ежегодные походы против половцев на Дону с привлечением большинства князей русских. Пусть каждый из них хоть в малом, да участвует. Чистить степь необходимо вплоть до Сурожского моря и Тмуторкани. Тех, кто готов замириться, осаживать на землю подалее от тех мест.
— Много на себя берешь, ветлужец… — засмеялся великий князь. — Может, заодно возьмешь на себя обеспечение походных тысяч, а?
— Десять полных доспехов ежегодно, полсотни лошадей!
— Две сотни! — вскинулся князь, понимая, что это уже не шутки. И пропитание!
— Сотня, княже, не больше! Да и лошадки обычные, степные. Коней мы только начали разводить на воронежской земле, но когда с этого выйдет прок, даже загадывать не берусь. Разве что ты поможешь породой? Не только для боя лошадки нужны, но и тяжеловозы для сохи…
Мономах оглянулся на Мстислава и тот кивнул головой
— Выделю два десятка, батюшка, но возьму дорого.
Петр благодарно поклонился и продолжил.
— А вот с припаями для твоих тысяч, княже, мы пока не справимся Разве, что лет через десять… Но зато, своих воев в каждый такой поход отрядим и заботиться тебе о них будет не нужно. По полсотни конных воев от воронежской вольницы и эрзянских и черемисских племен на каждую русскую тысячу…
— Ладно, обсудишь с Мстиславом подробности позднее, — махнул рукой
Мономах. Еще что?
— Переселенцу на Дон… Сразу, как мы удостоверимся в честности друг друга, закрепимся там и разведаем месторождения.
— И где эти места? — бросил испытующий взгляд на ветлужца Мстислав.
— Железо есть где-то рядом с вашим Курском
— Кхм… Ты что, предлагаешь тащить одно к другому?
— Нет княже. Это просто самые крупные залежи, наверняка найдем что-то близкое друг к другу. Железа и угля там без меры, вот только находятся они глубоко, добраться до них трудно, а потому!
— Опять условия? — напрягся Мстислав.
— Не справитесь вы без нас, княже. А потому предлагаю все пополам делить. Но можем просто показать, где копать и тогда все ваше будет…
— А крепостица булгарская, что ты упомянул, на Хорысданском тракте стоит?
— Так и есть?
Петр попытался что-то добавить, но увидев нахмурившееся лицо Мономашича, смолчал. И так было понятно, что до Липецка им не добраться, с булгарами ссориться не с руки.
Это все?
— Белую Вежу надо восстанавливать и иные какие крепостицы ставить на Дону. Без этого угля не будет.
— Сколько переселенцев понадобится?
— Хотя бы двадцать тысяч семей!
— Где я тебе такую прорву возьму, тысяцкий? — вскинулся Мстислав. Ополоумел?!
Есть одна задумка, но опять же все в походы упирается.
— Говори!
Слышали мы, что ты, Мстислав Володимирович в прошлом году на Менск ходил и Глеба пленил?
— Уж не осудить ли хочешь, за это? — встрял великий князь и покосился на сына.
— Ни в коей мере. Думаю, что полоцкое княжество вам надо собирать в былых границах и забирать под свою руку, княже. А после...
— Что? — заскрипел, смеясь, Мономах. — Учить меня решил?!
— Лишь свою мысль донести, княже, а ты, конечно, волен поступать по своему разумению. Думаю, что потом надо выходит к литве, пруссам, латгаллам, ятвягам и, в конце концов, к Варяжскому морю…
— Щенок ты, тысяцкий!
– вскипел Мстислав. — А мы, по-твоему, чем занимаемся? А предки наши что делали все эти годы?
— Прости, княже, я не про деяния твоих великих предков! — потупился ветлужец. — Хотел просто сказать, что всех язычников, что по Варяжскому морю сидят, мы с удовольствием осадим на Дону. Где и крестим!
— Непосильно это, Петр! — решился назвать по имени ветлужского тысяцкого Мстислав, пытаясь втолковать ему как малому ребенку. Нам даже с Полоцком и Горадно не справиться, а ты про жмудь нам толкуешь! Ветлужец согласно кивнул Мономашичу, но продолжил стоять на своем.
— И все же, если не дойти до литвы и не примучить ее, она сама придет на полоцкие земли! А то и с ляхами соединится! И что тогда? Готовы мы и в этих землях выделять по полсотни воев на каждую твою тысячу, княже. А долю в добыче людьми себе заберем, если позволишь.