Вопль убийства
Шрифт:
— Конечно!
— А куда она все-таки ехала? — спросил Хортон.
— Никогда не мог понять, что творится в женских головках, — уклонился от ответа Доулиш. — Я хочу оставить здесь одного из моих парней. Я проверю ее историю, а мисс Бернс скажет ему, куда собирается ехать, чтобы мы могли, если понадобится, с ней связаться. — Он резко поднялся. — А теперь я наконец оставлю вас в покое.
Он замолчал, потому что снаружи послышался звук шагов, а потом в дверь позвонили.
— Это, наверное, меня, — заметил он и, пройдя маленькую прихожую, открыл дверь Уэннекеру. —
— Одна из ваших бригад закончила осмотр, сэр. Они как раз сейчас приехали в деревню, — доложил Уэннекер, — и находятся на стоянке автомобилей около «Красного льва».
— Я сейчас буду, — пообещал Доулиш. — Вы меня подождете? — Он быстро обернулся и, увидев Хортонов в дверях гостиной, подошел к ним и взял руку Клэр, а потом руку Хортона в свои могучие руки. — Если я был таинственным, трудным и раздражал вас, прошу прощения. Вы оба были очень добры. — Он улыбнулся, и улыбка преобразила его лицо, а затем добавил: — Я буду держать вас в курсе. Если к вам кто-нибудь будет приставать, например газетчики, вы можете рассказать им в точности, что произошло, но, пожалуй, не упоминайте о Коллисе и Халле и о том, что я вам рассказал о Коллисе.
Он вышел из коттеджа к машине, около открытой дверцы которой стоял Уэннекер. Доулишу пришлось низко нагнуться, чтобы залезть внутрь, но, оказавшись там, он смог вытянуть ноги. Уэннекер сел за руль.
— А что случилось с моей машиной? — спросил Доулиш.
— У вас кончился бензин, сэр. Свободной машины ни у кого нет, но в деревне есть бензоколонка, которая рано открывается для работников ферм. Я счел, что лучше залить бак. Через пять минут она вернется.
— Там надо подрегулировать карбюратор, — заметил Доулиш, — она берет слишком много бензина. Что вы о ней думаете?
— Вести ее одно удовольствие, сэр. — Уэннекер даже и не пытался скрывать свой энтузиазм. — Я просто не удержался, чтобы не посидеть за рулем. Тогда-то я и понял, что бак почти пустой.
С мальчишеским азартом он поиграл кнопками управления на приборном щитке «элларда» и теперь вел машину с небрежной легкостью человека, рожденного за рулем. Он выехал из ворот коттеджа на дорожку. Ворота были узкими, и на дороге между машиной и живой изгородью оставалось не больше дюйма. Уэннекер завернул на большую стоянку около гостиницы, увидев свет в одном из окон. Он посмотрел на часы: половина шестого. Сдержав зевок, сержант выбрался из машины.
Большой неторопливый мужчина двинулся к ним от ярдовского автомобиля, припаркованного вплотную к боковым дверям «Красного льва».
— Ну, Сим, — спросил Доулиш, — что вы узнали?
— Я заказал завтрак, сэр. Может быть, выслушаете мой доклад за едой? — предложил суперинтендант Сим.
— Хорошая мысль, — согласился Доулиш. — У меня сосет под ложечкой.
— Накрыто в маленькой комнате, где нас не смогут ни подсмотреть, ни подслушать, — объяснил Сим. — Вы хотите, сэр, чтобы присутствовал еще кто-то?
— Не думаю. А как насчет завтрака для остальных?
— Они поедят в другой комнате, сэр. Обо всем позаботились.
— Я должен был догадаться, — проговорил Доулиш, оборачиваясь к Уэннекеру. — Почему бы вам не вернуться, чтобы написать рапорт, и не пойти домой? — предложил он и, когда Уэннекер заколебался, ухмыльнулся: — Я буду держать вас в курсе и, когда смогу, привлекать к делу.
Глаза Уэннекера загорелись.
— Спасибо, сэр. Тогда я пошел.
— Еще увидимся, — сказал Доулиш и повернулся к Симу. — Пошли.
Он последовал за Симом к боковой двери. В конце коридора горел свет, и пухленькая женщина, голова которой едва доходила Доулишу до плеча, вся в черном, с бледным лицом, появилась в дверях одной из комнат.
— Нам понадобятся две комнаты, миссис Миллер, — попросил Сим.
— Ладно, — произнесла женщина усталым голосом. — Кофе на столе. Можете наливать сами.
Она не выказала никакого интереса к Доулишу, который улыбнулся ей, входя в каморку. Иначе нельзя было назвать эту комнатку, хотя стены ее были облицованы панелями темного дуба с роскошной резьбой, а столу посредине, наверное, было несколько сотен лет. На столе были разложены тяжелые ножи, вилки и ложки, лежали половина домашнего хлеба и большой кусок масла. В углу комнаты на трехногом столике, покрытом ярко-желтым пластиком, булькала современная кофеварка. У стола стояли старомодные деревянные табуретки, а на столе — стеклянная вазочка с яркими пластмассовыми цветами.
Доулиш втиснул ноги под стол. Сим сел напротив открытой двери, собираясь посматривать, чтобы никто не подкрался к комнате. Это был тяжеловесный темноволосый мужчина с глубоко сидящими карими глазками и полными губами. Он говорил тихим голосом, почти шепотом, а некоторые слова просто проглатывал.
— Халл пересек подвесной мост и ползком влез на берег, сэр. Там, около моста, на этой стороне есть что-то вроде тропинки, но в темноте он ее не заметил.
— Вы уверены во всем этом? — спросил Доулиш.
— Да. Там хорошо видно, где он шел и где потом полз. По-видимому, был в изнеможении. Сам мост и этот берег реки днем находятся в тени, а другой берег — на солнце, и там снег почти сошел. Поэтому мы не можем быть уверены, откуда он пришел.
Доулиш понимающе кивнул.
— Его преследовал один мужчина, а может быть, женщина с большими ногами, но вероятнее, мужчина. Следы на снегу, на мосту и на берегу такие, что ошибиться нельзя. Если повезет, когда получше посмотрим, то обнаружим, откуда они шли. Хотя не знаю… Там много травы, и земля сильно затоптана скотом.
Доулиш снова кивнул.
Выражение лица Сима изменилось: вошла женщина с подносом, на котором были яичница из полудюжины яиц, большое блюдо поджаренного домашнего бекона и бутылочка с томатным кетчупом и ворчестерским соусом.
— Вы предпочитаете накладывать сами? — спросила она.
— Да, пожалуйста, — ответил Сим.
— Кому мне подать счет?
— Мне, — сказал Доулиш.
— За всех?
— Да, пожалуйста.
Она, кивнув, вышла из комнаты, и Доулиш стал с удовольствием накладывать всего себе на тарелку. Когда женщина скрылась из вида, Сим продолжил свой рассказ: