Вопль убийства
Шрифт:
Доулиш вылез из машины и подошел к тупо смотревшему на него Бивериджу.
— Все в порядке, старина, — проговорил Доулиш, стараясь, чтобы в голосе прозвучало спокойствие, которого он далеко не чувствовал. — Где остальные? Где машина?
Губы Бивериджа зашевелились, он поднял правую руку непонятно слабым жестом. Речь была невнятной.
— Там… там… дальше… — Это могло означать что угодно. — За… за рекой… — Неужели он был пьян? Биверидж сделал жалкую попытку выпрямиться, но ему это не удалось. — Ужасно, — сказал он, содрогаясь. — Ужасно.
Другие
Доулиш обнял больного за плечи и вспомнил, каким бодрым и подтянутым выглядел Биверидж, когда ему сказали, что он направлен сюда. У него были особенно выразительные светло-карие глаза, а сейчас они как будто потухли.
— Что ужасно? — тихо спросил Доулиш.
— У-ужасно.
— Да, видимо, так и было, — произнес Доулиш. — Но что это было?
— Ш-шум… ужасный.
— Шум?
— Да… ш-шум.
— Ужасный шум, — медленно повторил Доулиш. Продолжая обнимать Бивериджа, он повернулся к своим людям и с радостью увидел, что подъехала машина Сима. Все были здесь, и Сим мог взять на себя часть его работы. Он пояснил: — Насколько я мог понять, Эббисс и Уэннекер за рекой, на территории поместья, и Биверидж считает, что они мертвы.
— Фопль, — четко и громко произнес Биверидж. — Ужасный… крик… — Он старался очень тщательно выговаривать слова, но напрасно: — Это пило к-как… пилок-как… фопль убийства. Пил этот фопль… Они упали на семлю.
Сим, тяжеловесный, надежный, спросил приглушенно:
— Вопль, сэр. Вы слышали?..
— Да. — Доулиш снова обернулся к Бивериджу. — На вас кто-нибудь напал?
— Нет. Нет… шеф. Нет… я… шмотрел и фее вител.
— Откуда раздался этот звук?
— Оттуда… прямо оттуда… — Дрожащей рукой он показал на поместье Тэвноттов.
— Этот вопль раздался до того, как наши люди упали? — спросил Доулиш.
— Фопль, — важно объявил Биверидж.
Люди из Бэнфорда озадаченно и, пожалуй, нетерпеливо наблюдали за ними. Доулиш увидел, как один из них что-то прошептал на ухо другому офицеру, но слов не уловил. Этот офицер кашлянул.
— Наверное, нам пора ехать, сэр.
Доулиш задумчиво посмотрел на него.
— Да, конечно, — согласился он. — Но, знаете ли, тише едешь — дальше будешь. — Этот тоже может натворить глупостей. — Один человек погиб прошлой ночью, два — сегодня утром…
— Мы не знаем, умерли ли они, сэр.
— Не знаем, — согласился Доулиш, — потерпите… Немного терпения… поспешишь — людей насмешишь. Лучше поскорее пошлите еще за полицейскими, хорошо? — И снова мрачно обратился к Бивериджу: — Что все-таки случилось, инспектор? Что было с вами от этого шума?
Биверидж набрал в грудь побольше воздуха.
— Ужасный, — четко выговорил он, — вопль.
— Мисс Бернс… — начал Сим.
— Знаю, — произнес Доулиш и улыбнулся бэнфордским людям широкой невеселой улыбкой. — Девушка, которая здесь потерпела аварию, сказала, что услышала вопль и он привел ее в ужас. Она объяснила, что поэтому потеряла контроль над машиной. Биверидж, судя по всему, так же перепуган и так же серьезно потрясен. Прошлой ночью человек умер примерно в то же время, когда раздался этот вопль, а теперь… — Он почесал ухо. — Моя жена, — продолжал он, — как-то пригрозила, что будет защищаться от моего храпа наушниками. Наушники ведь приглушают звук. У кого есть с собой вата?
— В аптечках первой помощи ее много, — ответил пожилой бэнфордский полицейский.
— Прекрасная мысль. Думаю, лучше выглядеть глупым, чем… Биверидж, — он снял руку с плеча пострадавшего, — как вы себя чувствуете?
— Не могу… не могу выбросить это из головы.
Доулиш отпустил его, сказав:
— Пройдите к машине, хорошо?
— Пройти… — Биверидж встревожился, но попытался выполнить указание и сделал неуверенный шаг вперед. Тут же он закачался и упал бы, если бы Доулиш не подхватил его. Он всем весом навалился на Доулиша.
— Голова кружится, — медленно произнес он.
Доулиш обратился к пожилому местному полицейскому:
— Надо, чтобы кто-то из ваших отвез его в больницу. И пусть ваш человек в точности расскажет врачам все, что он здесь слышал.
— Да, конечно. Доугон… — Он выбрал старшего из своих троих спутников. — Не отвезете ли вы?..
Пока он давал указания, другой бэнфордец принес куски ваты. Каждый из присутствующих скатал вату в шарик и засунул себе в уши. Все, за исключением Доулиша и Сима, чувствовали себя неловко.
— А теперь пойдемте, — сказал Доулиш. — Кто-нибудь представляет, где Уэннекер и Эббисс пролезли через изгородь?
— Я полагаю, что поблизости от того места, где прошлой ночью умер человек, — ответил Сим. — Это единственный широкий проход.
— Хорошо. Мы попытаемся, насколько возможно, проверить это, затем поставим одного человека около этого места, другого — около моста, третьего — около первого тела, — решил Доулиш. На этот раз никто не оспаривал утверждения, что двое полицейских мертвы. — Сим, мы с вами проверим тела.
— Хорошо, сэр.
— Пошли, — сказал Доулиш.
У него было странное настроение: наполовину приподнятое, наполовину паническое. Он остро ощущал нависшую над ними опасность и сознавал, что каждое мгновение ждет этого вопля. Когда они двинулись цепочкой из шести человек, вдруг с дерева рядом с местом, где валялся мертвый кролик, каркнула ворона. Доулиш еле удержался, чтобы не вздрогнуть, Сим буквально подскочил на месте, большинство из присутствующих реагировали так же резко.
Они подошли к проходу и увидели ступеньки вниз, по которым спускался Уэннекер, с его следами. Один человек остался наверху, остальные боком, по-крабьи, спустились к мосту. Большая часть льда стаяла под солнцем, перила почти высохли, но доски еще были очень скользкими. Стая грачей, встревоженная чем-то, отсюда не видным, взвилась в небо с карканьем и воплями.