Вопреки всему
Шрифт:
— Расскажи мне о своем уик-энде. Как твоя мама? Она здорова?
Луиза хотела сохранить строгий вид, но не преуспела в этом. Голос у Салли был изысканно вежливым, словно она старалась произвести на Луизу впечатление своим хорошим поведением.
— Давай скажем так: ты не единственная помешанная на данном отрезке времени. — Луиза отбросила церемонии и снова схватила Салли за руку. — Мне так много нужно тебе рассказать, но боюсь, ты просто ничему не поверишь. — Луиза посмотрела на свои часы. — Сколько у тебя времени? Тебе не нужно возвращаться на
— А пошли они знаешь куда! — Салли осушила третий бокал и посмотрела на Луизу с жадным любопытством. — Я и не подумаю возвращаться. Хочу поиграть в лентяйки. То-то они будут в шоке, верно? Обойдутся как-нибудь без меня денек. Я намерена провести его, изо всех сил стараясь вернуть доверие моей лучшей подруги.
— И у тебя получится?
— Вот увидишь. Ты мне дороже, чем любая моя работа, и я не намерена потерять тебя. Начни с того, что подвинь ко мне твой бокал с вином. В твоем положении пить нельзя, и ты отлично знаешь это.
— Не собираешься же ты вернуть мою дружбу, повелевая мной? — запротестовала Луиза, но бокал передвинула.
— Именно так и есть, — твердо заявила Салли. — Настало время, когда кто-то должен на тебя покрикивать, и я беру эту обязанность на себя. Только при таком раскладе если ты сойдешься с мужчиной, то сойдешься с ним по разумным причинам, а не по глупым и неправильным.
— С мужчиной? С каким это мужчиной? — Луиза недоверчиво рассмеялась.
— А это особый вопрос, который мы обсудим нынче вечером. Но сначала нам надо чего-нибудь поесть, иначе твой младенец задержится в росте, а я потеряю сознание. — Салли взяла со стола меню и углубилась в него. — Тебе не положено есть моллюсков, так что не вздумай их заказывать.
— Я так понимаю, что платишь ты.
— Само собой.
— Хорошо. Я таким образом позволяю тебе оплатить дорогу к моим теплым чувствам.
— Таково мое намерение.
— Прекрасно. Ну тогда, после того, как мы поедим, давай заглянем в «Мадеркэр» [47] . Полагаю, чековая книжка у тебя с собой?
Глава 22
— Мне нравится здесь наверху, — сказал Шон, останавливаясь на площадке возле скамейки.
47
«Мадеркэр» — сеть фирменных магазинов по торговле товарами для детей и беременных женщин (англ. «mothercare» означает «забота о матери»).
Оливия, не снимая шерстяных перчаток, растерла замерзшие пальцы. Замковые окрестности были любимым местом ее прогулок во время ленча, особенно летом, но иногда и зимой тоже. Сегодня она испытывала острую потребность уйти из офиса, уйти из города и пройтись по узким дорожкам, опоясывающим замковый холм. Шон болтался в конторе, когда Оливия надевала пальто, и она предложила ему, если он хочет, прогуляться вместе. Он охотно согласился и взял с собой свои сандвичи. У Оливии в сумочке
— Присядем здесь?
— Множество скамеек на выбор, — заметил Шон, плотнее закутываясь в свою теплую куртку. — Мы, кажется, единственные, кто не убоялся холодной погоды.
— Вам холодно? — забеспокоилась Оливия.
Кончик носа у него покраснел, однако он храбро тряхнул головой:
— Нет. Не слишком. Приятно выйти на прогулку. С вами, — добавил он негромко.
Оливия села. Ей определенно стало теплей от этого примечания. Шон пошуршал своим пластиковым пакетом возле нее и принялся за свой первый сандвич. Воробей запрыгал вокруг них, вертя головой в надежде поживиться.
— А ну, давай сюда. — Шон отломил корку, раскрошил ее в пальцах и разбросал крошки по бетонной дорожке. Его действия привлекли целую стайку воробьев, слетевших вниз с деревьев. — Бедняжки. Они нуждаются в этом больше, чем я. Не поедай того, в чем не нуждаешься, вот мой девиз. А вы не голодны?
— Не особенно. Съем чего-нибудь через минутку. Но сначала я хочу вам кое-что сказать, Шон. Вам первому, пока на работе никто не знает.
Шон сел прямо. На губах у него были крошки, но они его, кажется, не беспокоили.
— Право, я даже не знаю, с чего начать.
Шон проглотил кусок сандвича, который был у него во рту, и посмотрел на Оливию с горячим интересом.
— Никакой ваш поступок меня не удивит, Оливия.
Она засмеялась, польщенная и обрадованная. Но тем не менее она собиралась его удивить и была уверена, что так оно и будет.
— Нет, Шон. При всей вашей проницательности вы не могли бы такое предвидеть, как мне кажется.
— А! — Он наставительно поднял палец. — Но ведь я, как вы помните, передал вам ваш гороскоп. У вас нет от меня тайн.
— Ах да, гороскоп. — Оливия вдруг ощутила некоторое беспокойство. Она совершенно запамятовала это обстоятельство. Но, может, именно с этого и следует начать. — Должна вам кое в чем признаться. Вы помните тот день, когда мы были в пабе, и я сказала, что это день моего рождения?
— Ну?
— То не был день моего рождения. Не знаю, почему я ввела вас в заблуждение. Думаю, я просто нуждалась в чьем-нибудь внимании. Я сожалею об этом. Ваш гороскоп совершенно ошибочный. Вы его составляли на основании неверной даты рождения.
Шон откусил еще кусок сандвича, но, заметив, что стайка серых пташек вокруг них стала более многочисленной, снова раскрошил корку и бросил воробьям.
— Я это знал, — сказал он.
— Знали?
— Я составлял ваш гороскоп на основании точной даты вашего рождения.
Оливия повернулась к нему в изумлении.
— Я должен был вам признаться, но боялся вас обидеть. Вы могли расценить это как вторжение в вашу личную жизнь или что-то подобное.
— Боже милостивый! — Оливия снова рассмеялась. — Я воображала, что я удивлю вас, но вы меня превзошли. Я недооценила вас, это ясно.