Вопреки всему
Шрифт:
— Может, я чересчур привередлива. Может, это потому, что я очень долго была одна. Мне все время кажется, будто здесь что-то не так.
— Привередлива? — Луиза швырнула салфетку на скатерть. — Черт побери, Сэл, если бы я встретила человека, обладающего хотя бы одним из таких качеств, я бы скончалась от потрясения. Давай попробуем взглянуть на это с точки зрения перспективы. Я получала отбросы, которые не стали бы даже держать на складе в магазине, торгующем бракованными вещами, а ты получила корзины от «Фортнума и Мэйсона» [13] .
13
«Фортнум и Мэйсон» — существующий с 1767 г. на улице Пиккадилли в Лондоне магазин для богатых покупателей.
Салли выпрямилась и одернула жакет.
— Я надеялась, что ты меня поймешь. Я знаю, ты не устроена, верно? Когда ты была с Джоном, ты ведь была не только с ним, или я не права?
— Что именно ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать… — Салли наклонилась к Луизе, чтобы та ее слышала, потому что компания в белых футболках хором завела «Как только я твое лицо увидел в первый раз», не особо заботясь о стройности пения. — Я всего лишь хочу сказать, что ты не устроена.
— Начала, так уж лучше тебе закончить, — проворчала Луиза, чувствуя, что лицо у нее горит.
— Послушай, я не имею в виду ничего обидного. Особенно теперь. Дело в том, что ты говорила мне о некоторых… вещах.
— Я не говорила с тобой целый месяц до того, как позвонила и сообщила тебе об этом, припомни, — возразила Луиза. — Ты не можешь строить никаких умозаключений.
— Я понимаю.
— Джон повел себя как самый настоящий мерзавец. Когда я говорила с тобой? — Салли не ответила, только приподняла брови. — Ладно, он всегда вел себя как мерзавец. Мне следовало думать о другого склада людях.
— Я знаю.
— Итак…
— Итак, — подхватила Салли. Она теперь осторожничает, подумала Луиза, после того как ступила на минное поле. — Итак, ничего на самом деле.
— Эй, Абдул, неси нам пикули, да поживей, не то я дам тебе затрещину!
Требование сопровождалось взрывом хохота. Луиза повернула голову к столу, занятому буйной компанией, и замерла в страхе, встретив взгляды полудюжины мужчин.
— Ой, блондинка, иди сюда и скажи, что любишь меня!
Луиза поспешила отвернуться.
— Ну, видишь? Оказывается, твои волосы не так уж плохи, — сказала Салли суховато. — Мужчин к тебе тянет. Так было всегда.
— Я просто в восторге, — ровным, бесцветным голосом ответила Луиза. — Сейчас мне это особенно необходимо. Поразвлечься с шайкой из шести пьяных висельников.
— Ну что ж. — Салли повернулась лицом к Луизе. — Можно попросить счет или заказать тебе еще что-нибудь необыкновенное под занавес?
Луиза виновато промолчала, держа на поднятой торчком вилке обернутый вокруг зубцов последний кусочек шпината. Салли
— Я благодарна тебе, Салли, за угощение. Ты знаешь, что я сейчас не могу себе такого позволить.
— Что-то я не припомню времени, когда ты могла себе такое позволить, — ответила Салли и повернула голову, чтобы привлечь внимание официанта. — Тебе надо бы помнить об этом. Если ты когда-нибудь собираешься жить по современным стандартам, позаботиться об этом следует сейчас. Пока не поздно.
— Поздно для чего? — спросила Луиза, глядя, как подруга достает из кожаного бумажника кредитную карточку. В голове у нее вдруг промелькнула картина: Салли вышагивает по Оксфорд-стрит, неся на себе щит-сандвич с нацарапанной на нем надписью «Конец близок».
— Для всего. — Салли с мрачным видом поставила локти на стол и наклонилась к Луизе. — Тебе и думать нельзя, чтобы сохранить беременность. Но за весь вечер ты не сказала об этом ни слова. У тебя уже есть план?
Луиза помотала головой.
— Чем больше времени пройдет, тем тебе будет труднее. Поверь мне, ты должна действовать быстро. Ты должна получить два заключения, а после этого — направление. И зарезервировать время на случай возможных осложнений.
— Откуда ты так много знаешь об этом?
— Такое случилось с девушкой у нас на работе, и она мне все рассказала. Уверяла, что только мне может довериться.
— О Господи.
— Смирись с этим, Луиза, — сказала Салли. — Дай мне знать, где мне быть и когда. Они должны мне несколько дней отпуска. Я приеду и буду спать у тебя на диване.
— Спасибо, Сэл. — Луиза накрыла руку Салли своей; та как раз подписывала чек и подняла на подругу удивленный взгляд. — Хочу, чтобы ты знала: что бы ни случилось, я никогда этого не забуду.
Оливия вздрогнула, увидев перед глазами руку, держащую плоский коричневый конверт. Она, оказывается, целиком погрузилась в собственный мир. Завтра начинается декабрь. А там и до Рождества недалеко. Она размышляла об этом весь день, хотя Сара поминутно напоминала о себе вопросами, почему это Оливия выглядит такой отрешенной и смотрит куда-то вдаль, как будто они не работают совсем рядом. Оливия каждый раз делала строгое лицо, но у нее это плохо получалось. Сара всегда умела попасть в точку и говорить о том, о чем все они думали.
Шел уже седьмой час, и последней личностью, которую Оливия ожидала увидеть в офисе, был Шон. Она радовалась тому, что осталась наконец в одиночестве, без Кэрол, которая нависала над ней на своих каблуках, словно некий мстительный хомяк, и без Сары, размышляющей о странной сыпи на левом яичке Нила. Холодный, сильный дождь барабанил по окнам, и это успокаивало. Приятно было погрузиться в собственные мысли, слушая чьи-то шаги в офисе на верхнем этаже или звук затворяемой двери где-то в коридоре. Это совсем не то, что сидеть одной у себя дома.