Вопреки. Том 4
Шрифт:
– У нас ведь не в первый раз этот разговор. Дело не в Артемисе, верно? Дело в том, что ты во мне не уверен, потому что у нас нездоровые отношения. Давай зреть в корень, а не искать козла отпущения, ладно?
– Разумно. Лис...
– он тяжело вздохнул, - Прости меня за это, - он показал пальцем на её посиневшее запястье.
– Не сахарная, не растаю. У меня были травмы и посерьёзней.
– Не хочу ссорится, мне ведь скоро ехать...
– А ты можешь... остаться?
– осторожно спросила она и подняла на него глаза.
– Лис... милая... ты на меня так жалобно смотришь.
– Тебе нельзя уезжать, - она взяла мужа за руку и поцеловала его пальцы, - Останься.
– В следующий раз обязательно, но я должен, - он провёл пальцами по её щеке, - Это очень важный визит, мы на гране масштабной провокации.
– Винсент, прошу...
– настаивала она, но он лишь виновато улыбнулся и отрицательно покачал головой:
– Прости.
Он не ожидал, что она себя поведёт подобным образом: она села на колени и обняла его ноги очень крепко:
– Пожалуйста. Тебе нельзя уезжать. Клянусь, я не буду тебя провоцировать, слова поперёк не скажу, просто останься.
– а потом она подняла на него тревожный взгляд, - Останься со мной.
– Алиса, встань...
– он поднял её за локти и прижал к своему сердцу, которое билось в сумасшедшем ритме, - Хорошо, я останусь. Нельзя отказывать моей Герцогине, но... ты обещала быть паинькой.
21.
Глава 21
Я шла за ним и не знала куда мы идём. Не в спальню явно.
– Что делать будем?
– спросила я, но он не ответил.
Странно себя ведёт, очень странно.
Мне снова дурно, когда он рядом, не могу думать, хочу его, особенно когда он вот так делает всё по-своему. Я занималась кристаллами для Алекса, когда он выдернул меня без объяснений и повёл куда-то. Пахнет свежестью, ведь наверняка принял душ после дороги.
– Нам нужно быть вместе на виду, - говорит он задумчиво.
Готова быть с ним всегда и везде, ходить за ним тенью, но... он странный. Иногда такой... умопомрачительно соблазнительный и вместе с тем заботливый, мне кажется, он смотрит на меня не отводя глаз, так, что у меня кружится голова. А потом, словно кто-то щёлкает переключатель, и он вот такой, как сейчас.
Хочу оказаться с ним наедине, но вокруг слишком много людей, которые смотрят на нас с благоговением и без конца сгибают спины и колени, приветствуя. Парк... он ведёт меня на веранду? Там же постоянно кто-то шныряет!
– Мы проведём время здесь...
– тихо говорит он и садит меня на мягкие цветные подушки в тени симпатичного почти невесомого шатра, - Мне нравится, как ты тут всё переделала. Уютней стало.
Мне тоже нравится. Лиловые и бирюзовые подушки на мягких диванах очень подходит для нашего привата. Жаль, что свечи не горят, зато пахнут хорошо.
Слуги принесли нам ланч и мы вкусно поели в тишине под звуки трелей птиц. Винсент не проронил ни слова, что-то обдумывая, но я ловила в его взгляде то, что меня обычно напрягает: он снова что-то решил.
Не говорит, не прикасается, держит былую дистанцию... плохи дела.
– Что мы будем делать дальше?
– спрашиваю я, не зная куда себя деть.
Он щёлкает пальцами, нервничает. Знаю, что борется с вредной привычкой в этот момент. Это плохо для человека, который каждую секунду борется с магией.
– Ты можешь закурить, Винсент, я не против...
Взгляд его глаз был благодарным, но сам он такой зловещий и неприступный, но, по сути, очень ранимый.
Небрежность, властность, соблазн и точность в каждом движении - это про него. Из его пальца вспыхивает пламя, зажигая сигару, а потом его губы выпускают облачко дыма, а голова запрокидывается вверх, чтобы клубы пошли вверх, а не на меня.
С ума схожу от его мощной шеи, да и вообще от каждой части его тела... он садится в более непринуждённую позу, пока курит, и эта поза победителя, каким он и является. А я... я полулёжа устроилась на подушках к нему боком. Да, вид у меня наверняка не самый целомудренный, но я ведь я с мужем, который смотрит на меня прищурившись и всё о чём-то напряжённо думает, пуская дым.
– Герцог, Герцогиня...
– послышался голос Бэт, на которую Винсент лениво перевёл взгляд.
А я захотела свернуть шею хорошенькой Бэт, на декольте которой задержалось внимание моего мужа. Он облизал губы, а я в мыслях устроила Апокалипсис, стирая с лица земли всех особей женского пола, грудь которых более выпуклая, чем дверца плательного шкафа. Руки Бэт протянули Винсенту набор шахмат, в которые мы с ним когда-то играли, и это было ответом на вопрос "что же мы будем делать дальше".
Бэт присела в реверансе и пошла к замку, а Винсент украдкой взглянул на неё, что не ускользнуло от меня, а потом она внезапно посмотрел на меня и хитро улыбнулся.
– У Риордана хороший вкус...
– сказал он невозмутимо.
Будь я хладнокровней в этот момент, то что-нибудь бы ответила, но во мне кипел ураган эмоций. Мы по-прежнему молчали, но это молчание было таким информативным, что хотелось кричать. Мой гадский муж не торопясь расставлял шахматы, что всецело приковало моё внимание, ведь эти руки... такие чувственные. Каждую фигуру он брал как-то по-особенному, медленно подносил её к нужной позиции на доске и нехотя отпускал. Было так тихо, что я слышала, как горит сигара, а, когда Винсент затягивался, мне становилось жарко...
Мои руки нервно дёрнулись к медальону, который спасал меня от тревоги и навязчивых мыслей, но в этот раз не помогало.
– Знаешь, самое время сделать ход...
– хрипло проурчал он мне, пристально глядя за моими действиями.
Он меня читает... а я веду себя так глупо! Кусаю медальон, тереблю волосы... как возбуждённый подросток.
Поднимаю руку, чтобы телекинезом передвинуть фигурку, но в этот миг Винсент скрещивает руки на груди и хамски улыбается, потому что уверен, что я испытываю слабость.