Вопрос любви
Шрифт:
— Коз?! — Он кивнул. «Нда…»
— Карликовых коз. Наверное, ее бабушка держала их в Карпатах и они навевали ей приятные воспоминания. В общем, однажды я вернулся домой, а в саду гуляет маленькая козочка и с довольным видом жует мои георгины. «Познакомься, это Хайди», — сказала Магда с выражением триумфа на лице. Тогда я подумал, что могу потерпеть одну миниатюрную козу, если она к тому же будет успокаивающе воздействовать на Магду. Но потом, не говоря мне ни слова, она свела Хайди с самцом, и у той родились близнецы — Свити и Офелия. А потом, еще через несколько месяцев, у Хайди
— Так ты поэтому смеялся, когда я спросила про каприновую кислоту?
Он кивнул.
— Я не много знаю о них. Вообще-то они милые создания. Мне было интересно с ними.
— А от них нет запаха?
— От самок и кастрированных самцов — нет. Но они, конечно, шустрые, и мне приходилось следить за ними, иначе они могли зайти в дом и я бы обнаружил их уже где-нибудь на шкафу; еще им было нужно особое сено с люцерной и всякие минеральные соли, и это тоже было моей заботой. В общем, по выходным Магда ездила с ними на сельскохозяйственные шоу — у нее был такой маленький трейлер. А на кухне я находил записку, что она уехала на деревенский слет на весь уик-энд, а я могу присмотреть за Джесс. Мы ужасно ссорились из-за этого. А однажды она просто собрала свои вещи.
Я пытался остановить ее, ради Джесс — я обезумел. Даже подумывал о подаче прошения об определении места жительства ребенка, учитывая странное поведение Магды, но судебное разбирательство обошлось бы нам слишком дорого — во всех смыслах, к тому же такой поворот расстроил бы Джесс.
— И вы не стали затевать процесс?
— Пока нет — нет необходимости, да и Джесс расстроится. Самое ужасное, что она во всем винит себя! У нее появилась идея фикс, что если бы она была «лучше», то ее мама с папой жили бы вместе.
— Бедняжка.
— Да. Я постоянно твержу ей, что это не так, что она хорошая маленькая девочка и что такие вещи случаются сами по себе. — Он покачал головой: — Но она не может этого понять. Временами, когда она у меня, Джессика молится. А в конце всегда просит, чтобы ее родители снова жили вместе. — Он отвернулся. — У меня сердце кровью обливается.
— А… где они живут с твоей бывшей?
— В Крисвике, в доме, который Магда купила еще до встречи со мной, — она его сдавала. Сад там больше моего, поэтому козы довольны, да и от меня недалеко. Я плачу ее ипотеку, оплачиваю все счета и школу…
— А Магда не работает?..
— Нет. Раньше она была переводчиком и неплохо зарабатывала, но теперь не работает.
— Трудно тебе приходится.
— И не говори. К счастью, в галерее дела идут хорошо. Недавно удалось взять ссуду и остаться на Лонсдейл-роуд, но денег едва хватает. Приходится крутиться.
Я обмакнула креветку в тесте в соевый соус.
— Поэтому ты и отправился на викторину?
— Отчасти потому, что, как я уже говорил, раздобыл местечко в Слейде. Ну а кроме того, потому… что хотел увидеть тебя, Лора. Я никогда о тебе не забывал. — Он похлопал меня по руке. —
— Я себе этого не позволяла, — еле слышно сказала я. — Я отталкивала тебя. Но ты приходил в моих снах.
Он улыбнулся:
— Я знал, что ты не откажешься пообедать со мной.
— В самом деле? Почему же?
Он кивком указал на мои руки, поддерживавшие подбородок:
— Потому что увидел, что ты носишь мои часы.
Я взглянула на левое запястье. На нем были миниатюрные золотые часики, подаренные Люком, когда мне исполнился двадцать один год. Они стоили ему стипендии за целый семестр.
— Ну… — Я пожала плечами. — Они… мне… нравятся… было бы… глупо… им пылиться без дела, правда?
Вдруг зазвонил его мобильный. Он взглянул на экран и простонал:
— Извини, Лора. Я сейчас.
Он вышел, и сквозь большое зеркальное окно я видела, как он стоит на влажном тротуаре под фонарем, периодически прохаживаясь туда-сюда. Раз или два он провел рукой по волосам с напряжением и волнением на лице. В следующий момент он сложил телефон.
— Насчет ребенка, — объяснил он, вернувшись за столик и сжав губы. — Магда хотела, чтобы ее проклятый дружок завез Джессику завтра. Специально предложила — чтобы позлить меня, тупая корова. Я сказал, что свою дочь заберу сам.
— А что у нее за дружок?
— Зовут Стив, лет сорок с чем-то, бухгалтер, разведен, трое детей-подростков. Что он думает по поводу коз, я не знаю, но Магда не упускает возможности рассказать мне, какой он безукоризненный, какой успешный, приятный и каким «незаменимым отчимом» станет, — с горечью добавил он.
— А ты встречаешься с кем-нибудь?
— Нет. Я не в духе — живу как отшельник; к тому же мне хватило того, что я пережил с Магдой, поэтому рисковать с кем-то другим не хочется. — Он посмотрел на меня: — А как у тебя, Лора? Как сложился твой брак?
У меня екнуло сердце. Я ненавидела говорить о Нике, но хотела, чтобы о том, что случилось, Люк услышал из первых уст.
— Как вы познакомились? — спросил он.
— На «Радио-4». — Я сделала большой глоток воды. — Я готовилась, чтобы взять у него интервью о Судане, а пока мы ждали эфира, разговорились, а потом, к моему удивлению, он пригласил меня на свидание.
— Когда это было?
— Одиннадцать лет назад. Весной девяносто четвертого.
— Почти сразу после нашего расставания.
Я промокнула остатки соуса кусочком темпуры.
— Точно.
— И ты любила его?
— Нескромный вопрос.
— Извини. Но я хочу знать. Так любила?
— Наверное. То есть — да. Конечно, любила. — Я устремила взгляд на мерцающую свечу в стеклянном подсвечнике.
— Говоришь, как принц Чарлз.
— Слушай, Люк, Ник был благородный и добрый человек, он делал большое дело. К тому же он влюбился в меня, поэтому… да, это на меня повлияло. Признаю, он не был таким волнующим, как ты. Но с ним было интересно, и он был хорошим человеком. И я совсем не ожидала, что он причинит мне боль. — Я мрачно улыбнулась: — Теперь все это кажется мне смешным.