Вопросы прикладной теории войны
Шрифт:
Большое значение в принятии стратегии «массированного возмездия» сыграл политико-идеологический фактор – позиция изоляционистского крыла республиканской партии. Оно активно выступало за экономию сил в военной сфере и требовало, по выражению одного из лидеров этого крыла, бывшего президента США Г. Гувера, превращения Западного полушария в «Гибралтар западной цивилизации» [76] .
Основные положения стратегии «массированного возмездия» были пересмотрены администрацией Дж. Ф. Кеннеди в 1961 г., в результате была обнародована стратегия «гибкого реагирования». Эта стратегия предусматривала постепенность «в повышении военных ставок», т. е. эскалацию от переговоров через демонстрацию военной силы до «критического порога», за которым уже начиналась бы новая мировая война. Доведение войны (вооруженного конфликта) до последней стадии считалось не соответствующим американским интересам, поскольку возникала полномасштабная опасность самому существованию социальной и политической системы США [77] .
76
Там
77
Кулиш В.М., Солодовник Н.С., Дудин В.М. и др. Военная сила и международные отношения: Военные аспекты внешнеполитических концепций США. М.: Международные отношения, 1972. С. 49.
«Стратегия гибкого реагирования» была выработана под воздействием достижений Советского Союза в создании ракетно-ядерного оружия, особенно в создании ракетных средств доставки ядерных боезарядов межконтинентальной дальности.
Не обходилось в США в послевоенный период без весьма высокопоставленных «диссидентов» в вопросе о применении ядерного оружия в войне против СССР. В их числе была группа адмиралов ВМС США, включая контр-адмирала Ральфа Офстиса, который принимал участие в подготовке документов планирования войны с применением атомного оружия, адмирала Эрли Берка [78] , одного из героев Второй мировой войны, а также начальника штаба ВМС (эквивалент главкома ВМФ Вооруженных сил СССР) и члена Комитета начальников штабов адмирала Луиса Денфилда. Контр-адмирал Р. Офстис и адмирал Э. Берк выступили против «массового уничтожения мужчин, женщин, детей» с использованием атомных бомб. Адмирал Л. Денфилд заявил после Берлинского кризиса 1948 г., что «атомный блиц» был бы «неверным с моральной точки зрения» и «противоречил бы нашим фундаментальным идеям». Многие источники указывают на то, что после публичного выступления адмирала Л. Денфилда он 27 октября 1949 г. был отправлен в отставку президентом Г. Трумэном, отличавшимся весьма агрессивным настроем в вопросах политической и военно-стратегической роли атомного оружия [79] .
78
Позднее именем адмирала Эрли Берка назовут ракетный эсминец, который будет производиться большой серией. Этот тип эсминца находится на вооружении ВМС США и в современных условиях.
79
Kaku M., Axelrod D. Op. cit. Р. 56.
В то же время многие историки свидетельствуют, что Трумэн был категорически против применения атомного оружия в ходе Корейской войны, когда этот вопрос был поставлен американским командующим «силами ООН» на корейском театре военных действий генералом Дугласом Макартуром.
Как свидетельствует генерал армии М.А. Гареев, серьезные сомнения относительно реальной боевой применимости атомного оружия в тот период высказывали и советские профессиональные военные. Гареев писал: «Следует сказать, что в Советской Армии появление первых наставлений по ведению боевых действий в условиях применения ядерного оружия, наспех переписанных из американских наставлений, были встречены некоторыми военачальниками и многими офицерами со скрытым, а кое-где и открытым противодействием» [80] .
80
Гареев М.А. Маршал Жуков. Величие и уникальность полководческого искусства. М.: Восточный университет, 1996. С. 269.
Примечательно поведение в этом вопросе одного из самых известных советских военачальников (в 1940–1941 гг. был наркомом обороны СССР) Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко, который «вообще приказал эти наставления никому не показывать». Он не считал, что «ядерное оружие можно применить, выражал уверенность в том, что его постигнет та же участь, что и химическое оружие во Второй мировой войне» [81] .
Далее Гареев пишет о сугубо военных соображениях многих советских офицеров относительно ядерного оружия. По его словам, «больше всего офицеров, имевших боевой опыт, беспокоило то обстоятельство, что расчеты на возможность решения всех основных боевых задач с помощью ядерного оружия приведут к деградации военного искусства. Этих офицеров тогда нещадно критиковали как консерваторов» [82] . С высоты своего огромного военного (в том числе военно-научного) опыта М.А. Гареев заключает: «Но у опытных людей даже при недостаточно широкой образованности бывает какое-то особое чутье, которое в жизни нередко подтверждается» [83] .
81
Там же.
82
Там же.
83
Там же.
Полемизируя с некоторыми авторами, М.А. Гареев пишет, что «некоторые военные теоретики до сих пор сокрушаются по поводу того, что военное искусство недостаточно учитывает влияние применения ядерного оружия на способы вооруженной борьбы» [84] . Он считает, что «нет никакого смысла приспосабливать военное искусство только к оружию, которое невозможно применить» [85] .
Немаловажную роль в осознании угрозы возникновения ядерной войны (причем не спланированной заранее с четко определенными политическими целями, соотнесенными с ценой победы) сыграл советско-американский Карибский кризис 1962 г. («Кубинский ракетный кризис», как его именуют в США).
84
Там же.
85
Там же.
«Дрейф» в сторону от ставки на победу в войне с массированным применением ядерного оружия и в СССР и в США был постепенным, проходил эволюционно.
В вышедшем в 1963 г. втором издании труда «Военная стратегия» под редакцией Маршала Советского Союза В.Д. Соколовского речь шла о «полном разгроме» противника в будущей войне. В этом труде говорилось: «Оценивая реальное соотношение всех политических, экономических и военных сил двух мировых систем, наша военная стратегия расценивает положение так, что лагерь социализма располагает всем необходимым для успешного отражения нападения любого агрессора и для его полного разгрома [86] . Основанием для такого вывода является полная и окончательная победа социализма в СССР, укрепление единства социалистических стран, бурное развитие их экономики, науки, техники и непрерывный рост военной мощи» [87] .
86
По свидетельству генерал-майора В.В. Ларионова, один из соавторов этого труда генерал-полковник А.И. Гастилович обговорил условие: он будет упомянут лишь как автор седьмой главы («Подготовка страны к агрессии»), дистанцировавшись от всего того, что касалось вопросов победы в войне с массированным применением ядерного оружия.
87
Военная стратегия / под ред. Маршала Советского Союза В.Д. Соколовского. 2-е изд. М.: Воениздат, 1963. С. 233.
Ведущий автор «Военной стратегии», тогда еще кандидат военных наук, полковник, сотрудник ВАГШ ВС РФ В.В. Ларионов рассказывал автору о том, как В.Д. Соколовский (состоя в то время уже в группе генеральных инспекторов Минобороны СССР) ходил на прием к Первому секретарю ЦК КПСС Н.С. Хрущеву, чтобы получить установки при написании этого труда. Авторский коллектив с нетерпением ждал возвращения своего руководителя. Тот вернулся ошарашенным. Установка Хрущева была очень простой и однозначной: «Напишите так, чтобы они там на Западе обделались от страха до полусмерти».
В работе группы ведущих военных теоретиков-политработников (увидевшей свет в 1965 г., через три года после Карибского кризиса) говорилось: «У Советского Союза имеется необходимое количество межконтинентальных и глобальных ракет и ядерных зарядов к ним, способных уничтожить, если они будут пущены в ответ на агрессию империалистических государств, все их важнейшие политические и промышленные центры, а также военные объекты. СССР располагает вполне достаточными силами и средствами, чтобы дать сокрушительный отпор империалистам, если они нападут на нас» [88] . Далее отмечалось: «Имея в виду подобную перспективу, коммунисты хорошо понимают, что создание коммунистического общества немыслимо на развалинах мировых центров культуры, на опустошенной и зараженной радиоактивными осадками земле. Только люди, безответственно относящиеся к судьбам исторического прогресса, могут говорить, что военный вариант развития событий более желателен рабочему классу, чем мирное соревнование стран с различным социальным строем во имя победы коммунизма» [89] .
88
Марксизм-ленинизм о войне и армии / под ред. Н.Я. Сушко, С.А. Тюшкевича. Изд. 4-е. М.: Воениздат, 1965. С. 91.
89
Там же.
При этом авторы рассматриваемого труда не отказывались полностью от тезиса о возможности победы в ядерной войне. Отмечая ряд преимуществ, которые, по их мнению, имелись у социалистического лагеря, они писали: «При решении вопроса о вероятном исходе возможной ядерной войны нельзя не учитывать действие таких закономерностей, как ускоряющийся процесс развития производительных сил, дальнейшее развертывание научно-технической революции» [90] . Подразумевалось, что в этом отношении социалистические страны имеют более сильные позиции, чем их противники.
90
Там же.
Далее в этой же работе говорилось: «B социалистических странах объективно существуют более благоприятные условия для использования этих возможностей в интересах победы над врагом. Превращение экономических, научных, моральных возможностей в собственно военный фактор в социалистических странах может быть обеспечено более эффективно» [91] .
В этой работе рассматривался и ряд имеющихся у социалистических стран преимуществ географического и демографического характера над вероятными противниками. Авторы подчеркивали, что социалистический лагерь – это «единый массив от западных рубежей ГДР и Чехословакии до Тихого океана»; в то время как «государства, входящие в агрессивные блоки, образуют цепочку стран, занимающих узкую прибрежную окраину Европы и Азии, а главная экономическая база этих блоков – США – находится за океаном». В силу этого «линии связи между странами – участницами империалистических блоков чрезвычайно растянуты и уязвимы», и «такие коммуникации во время войны легко могут быть нарушены ракетно-ядерным оружием» [92] .
91
Марксизм-ленинизм о войне и армии. С. 90.
92
Там же. С. 90–91.