Вор и проклятые души
Шрифт:
— Ты, — произнес я, — посол императора при дворе короля Рейнара Второго Герийского?
Граф захрипел, выпучил глаза и с ужасом в глазах посмотрел на меня. Имперец схватился за горло и замычал. Он задыхался, но не мог вдохнуть. Не мог даже рта открыть, дабы глотнуть воздуха. Кончики моих пальцев кололо. Магия! Инквизитор колдует?
Томас Велдон осенил огсбургца знамением.
— Ты еретик. Ты и твой государь тоже, — молвил совершенно невозмутимый монах. — Император Карл далеко и несомненно получит в предначертанный день божью кару. Ну а ты, отступник, здесь!
Монах многозначительно посмотрел на имперца и замолк, а Мирбах захрипел. Одной рукой он вцепился в свое горло, а другой отчаянно заколотил по столешнице.
— Велдон! — Я не на шутку встревожился. Похоже, проклятый святоша собрался прикончить нашего пленника. — Велдон!
Монах закрыл глаза, откинувшись на спинку стула, и в тот же миг императорский посланник смог дышать. Он жадно глотал воздух и выглядел совершенно жалким. Граф растерял последние остатки аристократической спеси.
— Ты усвоил урок, еретик? — спросил Велдон. Казалось, что грозная инквизиция вновь вошла в силу, как в прежние века.
— Я не еретик.
— Верно ли говорят, что в империи Матерь Церковь подчинена светскому властителю?
— Да, это так. — Граф взмок, покрылся холодным липким потом и затравленно глядел на инквизитора, который неожиданно взял инициативу и начал выпытывать у огсбургца совсем не то, что собирался вызнать я. — Но я никогда не одобрял это!
Граф боялся смерти, он очень хотел жить, но сломался чересчур быстро. Можно ли верить в искренность имперца? Велдон напугал его, и в этом сомнений нет, но уж больно легко сдался граф.
А что Томас Велдон? В нем нет даже намека на любовь к ближним своим. Инквизитор более походил на чернокнижника в монашеской рясе, чем на чадо истинной веры. Магия Неакра меняет святого отца после каждого обращения к черному колдовству. Однако и прежнего Томаса Велдона в нем еще много. Он не причинил имперцу страданий больше, чем необходимо.
— Ставишь ли ты Матерь Церковь выше императора Карла?
— Ставлю, святой отец. Ставлю!
— Веруешь ли в Бога Отца и Бога Сына?
— Верую!
— А что есмь Низверженный?
Граф замолчал, опустил голову и замотал головой.
— Не знаю, — пробормотал он.
— Врешь!
Я снова почувствовал, как закололо кончики пальцев. Незримая сила вытащила графа из-за стола, подвесила в воздухе и кинула об стену. Тот с грохотом упал на пол, развалив некстати оказавшийся под ним столик.
— Что есть Низверженный?
Клос фон Мирбах лежал на полу. В роскошной кирасе и дорогих одеждах, и, кажется, не думал подниматься.
— Что ты знаешь о Низверженном? — Велдон в третий раз спросил о Возвратившемся боге.
— Ничего! — прохрипел граф. — Не знаю ничего.
Бран посмотрел на меня и состроил недовольную гримасу.
— Ишь, — сказал предвестник, — трясется от страха, а не выдает.
— Если у отца Томаса не получится разговорить, — ответил я, — то наш черед.
Монах обжег меня взглядом. Я вспомнил о его сане!
— Прости. Я не хотел.
— Небеса простят!
Велдон отвернулся от меня, обратив взор на графа, лежащего в прежнем положении. Мирбах сипло дышал. Это пора прекращать! Пусть инквизитор умерит свой пыл. Посланник императора нужен живым! Я вскочил, чтоб осадить Велдона, но инквизитор предостерегающе вскинул руку, а кончики моих пальцев кольнуло в третий раз. Монах вновь обратился к магии.
— Ты чувствуешь, как сдавило сердце, — сказал он графу. — О! Молчишь? Если хочешь, то не отвечай. Но знай, что каждое лживое слово будет сжимать тиски в твоей груди. Каждое слово неправды! — Велдон перевел дух и продолжил: — Кто есть Низверженный?
— Это бог.
— Что за бог?
— Наш бог.
Клос фон Мирбах еще пытался увильнуть, обмануть, недосказать, только и в самом деле чувствовал, как его сердце сжала чья-то железная рука.
— А кто ты?
— Сиятельный.
Велдон потребовал подняться и рассказать о себе в подробностях. Имперец повиновался и начал говорить. Он, Клос Теодор фон Мирбах, принял длань Возвратившегося бога полтора года назад. Он и многие другие высшие сановники империи. Некоторые, кто ушел со службы, отказавшись вникать в новые веяния при императорской дворе, умерли за последний год при странных обстоятельствах.
— Что император Карл?
Он тоже слуга Низверженного. По словам графа, император — высший из высших, а самого Мирбаха тоже пообещали сделать высшим.
— После разгрома Арнии.
Граф рассказал, что вместе с огсбургцами по Арнии ударят с востока герийцы. Он принялся посвящать в детали будущих совместных действий двух держав, то и дело кивая на конверты на столе и шкаф в углу каюты, тоже с бумагами. Мы слушали, но начинали тонуть в мелких подробностях, однако о главном Мирбах умолчал.
— Когда Герия вступит в войну? — спросил Бран. Он слушал графа особенно внимательно.
— Как только арнийцы хорошенько увязнут в войне с нами. — Глаза Мирбаха сверкнули, он забылся на мгновение. — Но мы не станем чрезмерно усердствовать, даруя слишком многое союзникам.
Граф сообщил, что две державы несомненно раздавят Арнию. Потом имперцы и герийцы вместе с армией Низверженного разгромят Арнидок и Лекант и поделят меж собой Орнор.
— У Низверженного есть армия? — спросил я.
Граф непонимающе посмотрел на меня, а я делал вид, что не знаю о мире, откуда вернулся его новый бог. Не знаю об обитателях этого мира и огромном лагере, разбитом под Черным городом; и Мирбах поведал обо всем.
Рассказанное графом потрясло меня и Велдона. Сила Возвратившегося бога не только в его приспешниках, кои есть повсюду. Низверженный силен не только целым миром Даадом, что обречен и погибает, а его обитатели начали переселение в Орнор. Низверженный также нашел опору в двух могущественных державах — Герии и империи Огсбургов, которые вот-вот начнут войну за передел нашего мира.