Вор и убийца
Шрифт:
— Рой! Узнаешь нас? — опять попробовал заговорить Барамуд. Улыбка сползла с широкого лица гнома, он метал взгляд то на горца, то в мою сторону.
— Узнаю.
На дорогу упала гнетущая тишь, затих даже инквизитор. Я улавливал только собственное неровное дыхание и лошадиное похрапывание. Конь эльфа выглядел очень плохо, разгоряченное животное все в мыле. Лошадь неожиданно громко и хрипло засипела, отчаянно заржала. Задние ноги подкосились, конь начал заваливаться на землю. Из ноздрей загнанного до смерти животного потекла бурая жидкость.
Эльф покачнулся в седле и вдруг резко поднял лук. Я выстрелил.
— Дьявол! — вырвалось у меня. Промазал! Я понял, что пуля полетит мимо, еще до нажатия на крючок, но не смог остановить выстрел. Я видел, как Крик отпустил тетиву и с невероятной скоростью потянулся за второй стрелой.
Инквизитор и крестьянин рухнули передо мной без единого звука. Эльф бил точно в сердце. Третий раз положить стрелу он не успел, иначе оказался бы придавлен собственной лошадью. Крик ловко выпрыгнул из стремян и с кошачьей грацией откатился на три шага от бьющегося в агонии коня.
Я рванул к эльфу. Чтобы прикончить его клинком, пока он снова не выпустил стрелу! В ушах гремело эхо от пистольного выстрела. Навстречу понеслась лошадь гнома.
— В сторону! — заорал Рой.
Я легко отскочил, избегая копыт гномьего жеребца. Конь Барамуда блестел потом и тоже тяжело хрипел. Жеребец вдруг пронзительно заржал и встал на дыбы, выбрасывая гнома из седла. Горец метнул кинжал, и лезвие вонзилось в бедро лошади по рукоять. Сам толстяк тоже был на земле. Своего коня он держал под уздцы, прикрываясь им от эльфа.
Барамуд поднялся на ноги разъяренной горой, с клевцом и одноручной секирой. Его конь умчался. Гном бешено вращал глазами, с его уст на незнакомом языке несся поток брани. С оголенным кинжалом и бракемартом в руках я шагнул ему навстречу. Рой двинулся к нему, по-прежнему держа между собой и эльфом коня. Перворожденный натянул тетиву, граненный наконечник стрелы хищно блеснул. Однако Крик не стрелял. Эльф вертел головой и кивал на изгиб дороги со стороны Бранда.
К нам неслись полтора десятка всадников. Тюремная стража! Раздались три хлопка — пальнули из кавалерийских аркебуз. Все пули прошли мимо. С сотни шагов очень непросто попасть из такого оружия, зато их намерения стали предельно ясны. Они мчались убивать нас!
— Барамуд! — что было силы, прокричал Акан. — Бьем стражу! После меж собой разбираемся!
Гном зарычал, скрестил над головой секиру и клевец и повернулся взъерошенной бородой к всадникам.
Развернувшись на каблуках, эльф пустил по стражникам первую стрелу.
Глава 12
Крысоловы
— В лес! — снова прокричал Рой. Отбросив поводья своего жеребца, толстяк ломанулся к деревьям справа от дороги.
Эльф и гном остались на месте и, глядя на них, я тоже замешкался. Барамуд тряс оружием в высокого поднятых лапищах, его раб опустошал колчан. Я зачаровано наблюдал, с какой потрясающей быстротой перворожденный стреляет по всадникам. Три из четырех стрел легли точно в цель. Эльф поразил двоих всадников и коня третьего, который на покошенных ногах с ходу врезался в дорожную пыль. Его наездник кубарем покатился вперед и угодил под копыта несшихся позади лошадей.
— В лес, уроды! В лес!
Рой ревел, не стесняясь в выражениях. Еще один конник получил стрелу. Лошади шли тяжело; это не ускользнуло даже от меня. Но они съели уже половину расстояния!
— В лес!
Я побежал сломя голову. Кони на полном скаку просто затопчут нас! Краем глаза уловил, что рядом несется эльф. Мы укрылись за деревьями на противоположной от Роя стороне дороги, куда широким шагом шествовал Барамуд. Он нарочито не смотрел на приближающихся всадников. Кровь и песок! Чертово гномье упрямство! Он не успевает!
Спустя несколько ударов сердца лошади домчались. Гному не хватило одного шага, чтобы спрятаться за деревьями. Сразу пятеро стражников повернули к нему; трое из них, осадив коней, вскинули аркебузы. Грянули выстрелы, и гнома толкнуло вперед. Барамуд упал на колено и, выронив секиру, схватился за ствол березы.
Двое спешились, в их руках блеснула сталь. Подойти ближе верхом мешали ветки раскинувшегося над гномом бурелома. Однако добить Барамуда им не удалось, навстречу с руганью выпрыгнул Рой.
Справа от меня раздался хруст ломаемых веток. Крик тоже выскочил из-за деревьев и сделал три шага к проселочной колее. Каждый шаг эльфа означал полет одной стрелы. Его стрелы вонзились в троих стражников с аркебузами, которые только что разрядили оружие по гному. Все рухнули с седел. Но происходящее вокруг себя эльф не замечал. Тройка других стражников пустила коней на перворожденного; последний из прискакавших остановил коня много дальше и кружил у телеги с Оливером. Еще двое ждали чего-то вдалеке, у изгиба дороги, где Крик и заметил погоню.
Я бросился вперед, чтобы прикрыть эльфа. Мысль, зачем мне это нужно, в голову тогда не пришла. Кони двух стражников медленно разворачивались в нашу сторону, всадники достали аркебузы. Похолодев, я обнаружил, что на меня нацелили два ружейных твола. Третий жеребец выглядел гораздо свежее и сразу вырвался вперед. Я в отчаянии метнул кинжал, прыгая в сторону под грохот стрельбы.
Они промазали, я — нет! Кинжал воткнулся прямо меж глаз лошади в паре шагов от Крика, который, натянув тетиву, выискивал удобный момент, чтобы стрельнуть в одного из двух противников Роя и не задеть толстяка. Ко всему, что происходило непосредственно вокруг себя, эльф был по-прежнему слеп и глух.
Наездник сраженной лошади оказался придавлен массивной тушей. Я опустил бракемарт, клинок убил его быстро. Мне удалось не смотреть в глаза обреченного, когда ударил под сердце. Так проще, я все же не мясник, чтобы легко забирать жизнь у поверженного и беспомощного врага.
Вытащив из ножен второй кинжал, я приготовился отразить атаку другого конного стражника, который с проклятьем отбросил разряженную аркебузу и, пришпорив свою кобылу, обнажил рейтшверт. Тяжелая шпага, даже скорее меч, отлично походила для рубки пешего; излюбленный клинок огсбургских рейтар.