Вор понарошку

Кораблев Артем

Можно было жить в «Антиюниверсали» и без всяких путешествий. Никакого риска. Но такое существование было скучным. За все интересное в «Антиюни» нужно было расплачиваться накопленными или купленными на первый взнос акциями. А раздобыть их было очень непросто. Тут уже риск был необходим.

Можно принять в «Антиюни» образ гладиатора или, наоборот, свободного охотника — в любом случае, чтобы жить там интересно, нужно было путешествовать и, значит, рисковать. А если сплоховал и допустил, чтобы из всех справочников «Антиюни» исчезли твое имя и твоя собственность,

то прописаться заново можно было только под другим именем и заплатив еще сто долларов. Костя имени не менял ни разу. Но таких в «Антиюни» были единицы, и о них все знали. Великий супертраппер Файрмен! Великий звездолетчик Рут! Богатейший колонист Нумизмат! Герой древнего мира Аякс! Среди тысяч, регулярно исчезающих из справочников, таких героев было всего несколько десятков. Костя знал это и гордился своим Файрменом. Однако славы в «Антиюни» ему было достаточно до тех пор, пока Взломщик не начал играть не по правилам. А сейчас пришла пора встретиться с друзьями по компьютерной вселенной у входа метро «Ясенево»…

— А зачем тебе крокодилья голова?

Костя и Димка перекочевали из перехода в небольшую уютную пиццерию, находящуюся в двухстах метрах от места встречи двух старых друзей в ином, реальном мире.

— А что, тебе она не нравится? По-моему, получилось неплохо. Во всяком случае, в Антиборе ты мне никогда ничего не говорил по этому поводу.

Костя почувствовал, что Димка даже немного обиделся.

— Да нет, — поспешил он успокоить друга, — Рут у тебя классный и «Дракар» у него — тоже.

— Ну, — согласился Димка.

— А что ты ему имя такое дал?

— А ты-то почему назвался Файрменом?

— Так у меня фамилия такая, — ответил Костя, — Костров, огненная фамилия. А по-английски огонь — «файр» будет, а человек — «мэн». Ну и я вроде как «огненный человек», в соответствии с фамилией.

— Ну и я так же, — пожал плечами Корнеев. — «Рут» по-английски — «корень».

— Вот черт! Как я не догадался! — Костя хлопнул себя по лбу.

— Да я ведь тоже не подозревал, что мой друг «Файр» — это ты.

Они замолчали. Им вдруг обоим стало стыдно, что они умудрились так долго держать друг на друга обиду в реальном мире.

— Так зачем ты меня позвал, Файр? — улыбнувшись, прервал неловкое молчание Димка. — Я только сегодня утром обнаружил твое сообщение в своем «почтовом ящике».

— Дело такое, Рут, — приступил к делу Костя. — Я, по-моему, знаю, как нам отловить Кактуса-Взломщика. Ловить его надо в Ясеневе. Он здесь живет.

— Ты кого-нибудь подозреваешь?

— Да.

— Я его знаю?

— Наверное, ты о нем слышал. Но не более.

— Кто же это?

— Не спеши, Дима Рут, мы сейчас сами его увидим.

Костя глянул на часы и поднялся из-за столика.

— Если, конечно, я все просчитал правильно, — из осторожности добавил он.

Димка тоже встал.

— Куда мы сейчас пойдем, Костя Файр? — спросил он, застегивая куртку.

— Тут недалеко.

Они вышли на улицу, и Костя повернул к метро. Он видел, что Димка сгорает от любопытства, но не спешил с объяснениями, пусть сам попросит.

Скоро, естественно, Димка не выдержал.

— Хватит темнить, Кость, — сказал он. — Куда мы идем?

— К «мужику с факелом».

— Зачем?

Все, кто живет в Ясеневе, неплохо знают этого «мужика». Но не все знают, что именно Костя с Димкой еще во времена былой, не омраченной ничем дружбы придумали «мужику» это прозвище.

«Мужик» был металлической статуей. Он падал с неба вместе с таким же металлическим мальчиком, напоролся на толстый рельс, да так на нем оба и повисли. Рельс пробил «мужика» насквозь. А кто-то, наверное, ради шутки зажег на конце этого рельса металлический факел. Возле «мужика» нередко встречались Костя и Димка.

Туда Костя и сейчас вел своего товарища.

— Зачем? — повторил Димка, так как Костя не ответил.

— Я там назначил встречу сразу трем преступным антиборидам, — ответил Костя.

— Почему ты думаешь, что они придут?

— Ну хоть один-то придет обязательно, — подмигнул Костя.

Поняв, что друг продолжает скрытничать, Димка замолчал.

Они снова вошли в подземный переход, в котором совсем недавно встретились Рут и Файрмен. Прошли его насквозь и еще раз вышли на улицу. Теперь прямо перед ними высилась вышеописанная конструкция из металла. И прямо под «мужиком с факелом» стоял какой-то парень.

— Рут, они все здесь! — Костя радостно хлопнул Димку по плечу.

— В одном лице? — понял тот.

— Ага! Это Митька Ежов, он же Кактус, он же Взломщик, он же Полтергейст. А я его звал раньше Глобусом. Привет! — Приветствие относилось уже к владельцу всех этих прозвищ.

— Здорово! — неласково отозвался Ежов.

— Что тут скучаешь? — спросил его Костя.

— А тебе-то что?

— Да вот, понимаешь, хотел здесь встретиться с тремя антиборидами, а вижу тебя одного. Ты их тут не встречал?

Краска бросилась в лицо тезке Корнеева, но он быстро взял себя в руки.

— Так это опять ты меня вычислил, — процедил он сквозь зубы. — А где ж твой прежний дружок-сыщик?

— На этот раз я и без Сашки Губина управился, — ответил Костя. — Слишком много ты нам с Рутом намозолил в Антиборе глаза своими росписями.

Ежов довольно засмеялся, и Костя с Димкой переглянулись — это был тот самый кудахтающий смех, только немного потише и не такой устрашающий.

— Как ты догадался, Кострик, что я Взломщик и Полтергейст? Ах да, я же сам подписался Кактусом! — понял свою оплошность Ежов.

— Именно. Только не пойму, зачем ты это сделал?

Ежов пожал плечами:

— Я же не знал, что ты тоже в Антиборе живешь. У тебя раньше и денег-то на компьютер не было. Кстати, ты кто? Файрмен?

— Угадал.

— А это Рут? — Ежов кивнул на Димку. — Рад познакомиться.

Митька Ежов откровенно врал. Не рад он был. Ой, как не рад. И Костя прекрасно видел это. Все было написано у него на физиономии. Было ясно, что он проклинал себя за неосторожность.

— Чего вы от меня хотите, трапперы? — спросил Ежов совсем другим, очень деловым тоном.