Вор
Шрифт:
— Я не могу просто взять и уехать с тобой! У меня есть работа!
— Я знаю, что ты взяла отгул. Берни мне сказала.
Оливия выглядит ошеломленной.
— Берни? Когда ты успел поговорить с ней?
— Я наткнулся на неё в магазине. Она волновалась за тебя.
Её рот открывается. Она качает головой, словно сама идея о том, что кто-то может волноваться за неё, кажется нелепой.
— Я в порядке,— строго говорит она.
Я беру её за запястье и притягиваю в свои объятья, целуя в макушку.
— Нет. Я твоя вторая половинка. И единственный,
Она отталкивает меня, и когда я вместо того, чтобы отстраниться, остаюсь на месте, она зарывается лицом мне в грудь, словно хочет похоронить себя во мне. Я обнимаю её, стараясь не смеяться.
— Да ладно тебе, Герцогиня, поехали. Это что-то вроде путешествия с палатками.
— Да, так и будет, — бубнит она. — За исключением того, что ты не будешь лгать о своей амнезии, а я не буду притворяться, будто не знаю тебя, и твоя рыжая стервозная подружка не будет разносить мою квартиру, когда мы уедем.
Я обнимаю её ещё крепче. Меня тошнит от мысли, что Лия так сделала. Она творила по-настоящему безумные вещи, чтобы разлучить нас с Оливией. Почти такие же безумные, какие творил я, чтобы быть с ней. Я морщусь и беру её за плечи, чтобы посмотреть в глаза.
— Ну, так что ты скажешь? Согласна?
— Как долго нас не будет?
Я раздумываю.
— Четыре дня.
Она качает головой.
— Два.
— Три, — подсчитываю я. — Один день мы тратим на дорогу.
Она кивает и смотрит на меня.
— Мы же не пойдем в поход? Потому что каждый раз, когда мы туда собираемся, у нас случается эмоциональный кризис, а я не уверена, что смогу вынести...
Я прикрываю ей рот рукой.
— Никаких походов. Возьми с собой что-нибудь нарядное. Я заберу тебя завтра в восемь утра.
— Хорошо, — она пытается сделать вид, что ей все равно, но я точно знаю, что она взволнована.
Я целую её в лоб.
— Пока, Герцогиня. Скоро увидимся.
Я ухожу, не оборачиваясь, чтобы взглянуть на неё. Понятия не имею, куда её повезу, и совру, если скажу, что идея с походом не приходила мне в голову. Но как только она напомнила, что оба наших похода закончились печально, я отбросил эту идею. Нужно, чтобы она вспомнила, как хорошо нам вместе. Сев в машину, достаю телефон. Я знаю идеальное место, и до него ехать всего несколько часов.
Без пятнадцати восемь я стучусь в дверь её квартиры.
— Как всегда, рано, — жалуется она, открывая дверь. У неё в руках сумка. Я беру её и заглядываю внутрь. Она одета в выцветшие джинсы и облегающую футболку «Marlins» (Прим. «Майами Марлинс» – профессиональная бейсбольная команда, основанная
Она замечает, что я рассматриваю футболку, и пожимает плечами.
— Я ходила на игру, — объясняет она. Чувствую, что она оправдывается, и ухмыляюсь.
— Что? — спрашивает она, шлепая меня по руке. — Я люблю спорт.
— Ты ненавидишь спорт и всё, что с ним связано. Помню, однажды ты сказала мне, что профессиональные спортсмены просто зря занимают место.
Уголок её губ опускается, и она хмурится.
— Ною нравится бейсбол. Я просто поддерживала его.
— А.
Я чувствую ревность, поэтому отворачиваюсь и иду к лифту, пока она закрывает дверь.
Мы молча едем вниз, стоим так близко, что наши руки соприкасаются. Когда дверь распахивается, мы не сразу выходим.
— Как долго туда ехать? — интересуется она, залезая в машину.
— Мы не поедем на машине, — отвечаю я.
Она качает головой, приподняв одну бровь.
— Увидишь. Просто сядь и расслабься. Мы скоро будем там.
Она яростно на меня смотрит и включает радио. Я протягиваю ей мой iPod, и она просматривает плейлист, пока не находит Coldplay.
— Ты чокнутая, и сумасбродная, и грубая, но я никогда не жаловался на твой музыкальный вкус.
— Извини, — говорит она, кладет плеер и смотрит на меня. — Разве ты не должен быть очаровательным в эти выходные?
Я хватаю её за колено и сжимаю.
— Я это и делаю, Герцогиня. Комплимент с оскорблением. Всё, как ты любишь.
Она, улыбаясь, отталкивает мою руку.
Поездка занимает двадцать минут. Когда я останавливаюсь в порту, Оливия выглядит смущенной. Я выхожу из машины и достаю её вещи из багажника.
— Что это?
— Гавань. Здесь стоит моя лодка.
— Твоя лодка?
— Да, любимая.
Она идет за мной. Я забираюсь первым, и, поставив наши сумки на небольшую галеру, возвращаюсь за ней.
— Питер Пэн, — произносит она, не отрывая взгляда от лодки. — Ты назвал её «Питер Пэн».
— Ну, когда я её только купил, то назвал «Большие надежды», но потом изменил на «Питер Пэн». Не хотел накликать несчастье.
Её ноздри раздуваются. Затем она смотрит на меня большими глазами.
— Я никогда не была на лодке. На корабле да, но они гораздо больше... и выглядят безопаснее.
Я протягиваю руку и помогаю ей взобраться. С минуту она колеблется. Затем бежит к кабине и садится на сиденье, вцепившись в него двумя руками. Она такая задира, что порой я забываю, насколько мало она по-настоящему жила. Я улыбаюсь и подготавливаю лодку к путешествию.
Когда мы отправляемся, лодка начинает раскачиваться на волнах, она быстро бежит ко мне и садится на скамейку. Я поднимаю руку и обнимаю её. Не могу даже улыбнуться. Чувствую такое сильное эмоциональное напряжение, что полчаса веду лодку не в том направлении. Когда я осознаю свою ошибку, вокруг нас одна вода, я выключаю мотор и смотрю на неё.