Воровка

Миронова Елена

Как и у всех дизайнеров, у меня существовала специальная папка в компьютере, в которую я заносила проекты, которые мне приходили в голову. Не те, которые я делала специально для клиента, а просто своеобразные эскизы с вариантами оформления того или иного дома или квартиры. Я частенько предлагала эти проекты клиентам, если они подходили им по духу, стилю и находились в соответствии с объемом площади их жилья. И вот однажды ко мне пожаловала известная певица. Гламурная молодая девица, какой она смотрелась со сцены, на деле оказалась избалованной теткой, сделавшей не одну подтяжку на лице. Однако это не имело никакого значения! Нравилась она мне или нет, она была в числе моих клиентов, а значит, я проявляла к ней максимальное внимание и уделяла массу времени. Певица, Алина Хоуп, была капризна и требовательна, однако торговаться не стала и заплатила мне полностью весь гонорар еще до предъявления ей окончательного варианта дизайн-проекта. Я билась над проектом пару месяцев и однажды, в момент отчаяния, показала ей свою папку с заранее заготовленными файлами. От одного варианта певица пришла в полный восторг, и мы наконец-то договорились окончательно. Как и все остальные

клиенты, Алина несколько раз напирала на то, что ни один из других моих клиентов не должен получить такой же дизайн-проект. Она направила ко мне своего партнера по бизнесу, а затем по ее же рекомендации ко мне обратился еще один человек из шоу-бизнеса, известный продюсер. Я была просто счастлива: далеко не каждому дизайнеру так везет, редко кто получает таких клиентов! Я уже рисовала себе очередной офис, который теперь будет непременно расположен в пафосном местечке в самом центре Москвы — в угоду моим клиентам. Я приобрела фирменную кофеварку, которая варила для клиентов и эспрессо, и капучино, и латте. Что там говорить, я уже подумывала о том, где купить свою собственную квартиру, как вдруг все рухнуло! Однажды утром в офис заявилась Алина Хоуп и шипящим от ненависти голосом вылила на мою голову уйму грязи. Когда мне с трудом удалось остановить поток оскорблений, я наконец разобралась, в чем дело! Вчера вечером ее пригласил на новоселье тот самый продюсер, которому она рекомендовала меня в качестве дизайнера, и Алина пришла во вполне понятное негодование и даже в ужас: его квартира была оформлена точно так же, как и ее! Разница состояла в сущих мелочах: у Хоуп были другие светильники, другие картины и шторы розового цвета, тогда как продюсер выбрал лимонные портьеры. Вот и все! В первую минуту Алина подумала, что пришла к себе домой! Я начала ее убеждать, что этого не может быть, ведь после утверждения дизайн-проекта я переношу его в другую компьютерную папку, чтобы, не дай бог, не возникло путаницы! И в тот раз после согласования с певицей оформления ее квартиры я поступила точно так же! В тот момент у меня было очень много клиентов, и я просто не могла упомнить все, что я когда-то для кого-то делала. Тем более что использованный проект больше мне не интересен, и я удаляю его из своей памяти совершенно беспощадно. Поэтому я и не могла вспомнить, что Алина заказала такой же дизайн в своей квартире! Может быть, это покажется странным, ведь зачастую художники и писатели помнят, в какое время и в каком настроении была написана та или иная картина, а также — кому она была продана.

Однако в моем случае человек часто сначала перебирает множество вариантов, прикидывает, что хорошо смотрелось бы в его квартире, а потом вдруг меняет планы. Поэтому я запоминаю только моих клиентов, а вот кому и какой проект я выполняла — увольте. Словом, как бы там ни было, мне пришлось поверить словам Алины. Разумеется, я предложила ей создать совершенно другой проект — бесплатно, но она отказалась. Сообщила, что нашла себе более честного дизайнера и не успокоится, пока не испортит мою репутацию так же, как я испортила ей настроение и разрушила уже привычный комфорт в квартире.

Ну что ж, она сдержала свое слово. ВИП-клиентура ко мне больше не обращалась, а на мелкие заказы, поступавшие от обычных людей, я не могла снимать тот офис, в который не так давно переехала. Возвращаться в маленькую комнатушку, с которой я начинала, мне не хотелось, да и уже было неинтересно. После той сладостной волны успеха, на гребень которой я чуть было не вознеслась, мне не хотелось падать в морскую пучину. Я попросту свернула свои дела. На сегодняшний день я пребывала в прострации — валялась на диване, читала, бесцельно щелкала телевизионным пультом и поедала конфеты коробками. Деньги у меня все еще оставались, хотя уже подходили к концу, так что я позволяла себе скучать и оплакивать загубленный талант и молодую жизнь. Но я до сих пор не поняла, как использованный дизайн-проект остался в папке с невостребованными образцами! Я чуть было не застонала, снова вспомнив все это, но вовремя очнулась: в данный момент я находилась в машине и Антон все еще терпеливо ждал от меня ответа.

Я взглянула на него и чуть не поперхнулась. Он не успел сделать взгляд по-прежнему невозмутимым и колючим и смотрел на меня со странной смесью любования и нежности. Он словно всматривался в картину, пытался разгадать замысел великого художника, раскрыть тайну улыбки Джоконды, а может быть, уловить хитрые ходы Сальвадора Дали, проникнуть в потоки сознания Пабло Пикассо. Этот взгляд совершенно не подходил Антону — по крайней мере тому Антону, которого я знала. Поэтому у меня от неожиданности захватило дух — я никак не ожидала, что этот человек может быть другим, не таким, каким я его себе представляла изначально. Уж не знаю, какое затмение на меня нашло, но я покорно подставила этому неведомому мужчине свои губы и, когда он мягко, но властно дотронулся до них, так втянулась в процесс, что перестала соображать. Мне было легко и чертовски приятно, я чуть было не заурчала от удовольствия, словно кошка, наевшаяся сметаны. Когда-то я читала любовный роман, в котором героиня описывала свои ощущения после поцелуя с мужчиной. Она напирала на то, что ее словно пронзило электрическим током, и она была так возбуждена, что готова сорвать с себя одежду и отдаться возлюбленному прямо на лугу. У меня подобных ощущений не возникло. Возможно, потому, что я не любила Антона, возможно, потому, что любовные романы зачастую врут для красного словца. Наоборот, вместо электрического возбуждения я максимально расслабилась, на меня снизошли умиротворение и покой, мне внезапно стало казаться, словно я у себя дома, в своей раковине, где закрыты двери, уютно и есть все, что нужно. Подумать только, я целуюсь с практически незнакомым человеком второй раз за неделю! Первый наш поцелуй был похож на поцелуй любовников, в нем были страсть и огонь, а это прикосновение ласкало и словно усыпляло… Я вдруг оторвалась от губ Антона. Ну конечно, я нашла нужное слово! Этот поцелуй именно усыплял,

он усыплял бдительность!

— Ты женат, — вырвалось у меня, едва я отстранилась. — Ты женат и ищешь развлечений на стороне. Вероятно, у тебя нет постоянной любовницы, поэтому ты вечно в поиске. Тебя прельщают кратковременные, ни к чему не обязывающие связи. И ты сразу же забываешь о своих временных подружках, как только натянешь штаны!

— Потрясающая проницательность, — хмыкнул Антон, отодвигаясь от меня.

Казалось, в его глазах промелькнуло сожаление, а затем взгляд стал прежним — собранным, внимательным и… безразличным. Этот Антон был для меня более привычен, он меня не пугал так, как Антон неизведанный, чей образ покорил меня несколько минут назад. Как хорошо, что я сумела найти в себе силы и воспротивиться его обаянию и напору! Иначе неизвестно, к чему бы это привело. Еще никогда я не вступала в интрижку с женатым человеком, к тому же с тем, с кем виделась всего лишь два раза. Ну, три, если вспомнить наше столкновение у подъезда.

— Скажешь, что это неправда? — ощетинилась я. — Ну конечно, ты — герой, она — мерзавка.

— Ты о ком? — не понял он.

— О твоей жене! — завопила я.

Меня всегда сильно удивляли мужчины, которые с легкостью шли на измену при живой-то жене. Почему мне никогда не пришло бы в голову изменить своему мужу, будь я замужем? Да потому, что, если перестаешь уважать вторую половину настолько, что становится возможным факт измены, куда честнее развестись.

— А, ты об этом, — глупо хихикнул Антон. — Я не женат. Извини, что солгал тогда. Совсем про это забыл.

— Обычно лгут, что наоборот — не женаты, ты прямо какой-то особенный. — Меня сильно уязвил этот факт. Неужели он рассматривал меня как покусительницу на его свободу? И это настолько ему не понравилось, что он предпочел солгать?

— Это получилось машинально, — объяснил он, — ты меня застала врасплох. Сам не знаю, почему я сказал неправду. А потом было поздно отнекиваться, ты бы наверняка мне не поверила… Так куда тебя все же отвезти?

Я поняла, что он хочет быстрее от меня избавиться. Ну что ж, здесь наши желания совпадали. Надувшись, я сказала ему, чтобы вез в тот дом, где мы впервые увиделись.

Некоторое время мы ехали молча. Затем он вдруг съехал на обочину, неожиданно остановил автомобиль и повернулся ко мне.

— Больше не могу терпеть, — заявил он и накинулся на меня, словно солдат, на которого после двух лет воздержания перестал действовать бром, подсыпаемый в компот.

Сначала я хотела возмутиться, но мои губы оказались заняты, затем я решила немного помедлить — хоть и стыдно говорить об этом, но целовался он великолепно. А затем… затем я и сама не захотела останавливаться. Меня больше не пугало то, что мы знакомы меньше недели, то, что он вообще мне не нравится, потому что не в моем вкусе, а это не в моих принципах — целоваться с мужчиной, который не только мало знаком, но и не нравится. Словом, все стереотипы, которые до этого годами откладывались в моей голове, были напрочь отвергнуты. Мое сопротивление оказалось не только сломлено, оно даже прошло незамеченным. Я до сих пор затрудняюсь описать те чувства и эмоции, которым поддалась. Знаю только, что ТАКОЕ описать нельзя — это надо почувствовать! А тогда я чувствовала, что сродняюсь с Антоном, становлюсь его кожей, его глазами, его губами… Я действовала одновременно с ним, мы понимали друг друга без слов, словно в нас обоих внезапно открылся необычайный дар, и мы тянули свои экстрасенсорные щупальца друг к другу. В машине было тесно и неудобно, но никто из нас — я могу в этом поклясться — этого даже не заметил! Мы вообще ничего не замечали, не видели и не чувствовали, кроме друг друга. Ко мне моментально пришло ощущение, что то, что происходит с нами, — это правильно, это так, как должно быть. Обычно, когда я занималась любовью с мужчинами, меня не покидали мысли о том, как я выгляжу, не размазалась ли тушь, не сбилась ли прическа, идеально ли белоснежен мой бюстгальтер. На данный момент меня не только не тревожили подобные вопросы, меня вообще ничего не волновало — кроме самого происходящего. Я совершенно отключила голову и действовала инстинктивно. Вероятно, именно так любили друг друга древние люди во времена первобытно-общинного строя: у них все в то время было построено на инстинктах. Это и придавало им устойчивость, ведь природа намного мудрее науки, это не секрет. Антон представлялся мне добытчиком мамонта, а я — его женщиной, ожидающей возвращения победителя с добычей. Наверное, поэтому это было так восхитительно и ни на что не похоже.

Во всяком случае, когда мы смогли разлепить объятия и когда мой рассудок вернулся в нормальное состояние, я обнаружила, что ничего подобного в моей жизни еще не было.

— Ты тоже это почувствовала? — тяжело дыша, спросил Антон.

Из вредности мне захотелось соврать и, сделав невинные глаза, спросить, что именно я должна была почувствовать, но я лишь кивнула. В конце концов, теперь он — мой мужчина, и еще несколько минут назад мне казалось, что я в пещере, а он — добытчик мамонта, обтянутый звериной шкурой. Мне даже чудились всполохи костра на стенах пещеры, слышались потрескивания веток и сучков и миллионы других звуков, смутно знакомых, — завывание ветра за стенами пещеры, тяжелое дыхание, далекие порыкивания диких зверей, не казавшихся инородными. Неужели он чувствовал то же самое? Я не стала переспрашивать Антона, чтобы не разрушить целостность картинки. Мне хотелось сохранить полученное впечатление и бережно положить его в сундук. А затем периодически доставать его оттуда и, отряхивая от пыли и нафталина, заново любоваться им.

Я одевалась, испытывая неловкость. Теперь мне было некомфортно и на ум приходили разные мысли… Интересно, что теперь обо мне подумает Антон? А что еще он может подумать, если учесть, что я пыталась его соблазнить через пару часов после знакомства, а во время нашей очередной встречи отдалась ему прямо в машине? Я сосредоточенно думала, что единственный плюс во всем этом порочном кругу — то, что я живу в другом городе и очень скоро мы с Антоном даже не вспомним друг о друге. Словно у него локатор был вмонтирован в голове, мой неожиданный любовник отозвался: