Ворюга в клеточку
Шрифт:
Мы с Алешкой протолкались к цветам и стали их рассматривать. Тут было, конечно, море цветов. И роз в том числе. Всяких расцветок. Алешка выбрал большой букет, упакованный в красивый целлофан с надписью: «Поздравляю с Международным женским днем 8 Марта!»
– А других лозунгов у вас нет?
– спросил Алешка.
– Или в других упаковках.
– «С днем рождения!» есть, - ответила продавщица.
– «С Новым годом!», «С Рождеством!».
– А попроще?
– не отставал Алешка.
– А попроще - на рынок
– не выдержала девушка.
– Слушай, Тамара, - вмешалось вдруг лицо кавказской внешности с большими усами, - зачем человека обижаешь? Человеку помочь надо.
Как мы догадались, это лицо было хозяином «цветочной» торговой точки. Потому что бледнолицая Тамара вмиг стала такой же румяной, как и девушка Марья. И засуетилась изо всех сил. Стала перебирать стопку целлофановых оберток и вытащила разноцветный пакет с красными буквами: «На счастье!»
– Такой хорошо годится?
– спросило усатое лицо.
– Такой годится, - важно кивнул Алешка.
– Заверните.
– Своей девушке покупаешь, да?
– Папиной, - сказал Алешка, забирая цветы.
– Спасибо за покупку, - сказала девушка.
– Заходи, дорогой, - сказало усатое лицо.
Как оказалось, это лицо командовало не только цветами, а всем переходом. Потому что оно тут же подошло к дяде Степе. Мы, конечно, подобрались поближе.
Усатый протянул скрипачу сто рублей:
– Это тебе, дорогой. Чтобы ты тут не шумел.
Тот посмотрел бумажку на свет, сунул ее в карман.
– Ладно, завтра приду.
Усатый достал еще одну сторублевку:
– Не приходи. Никогда не приходи. Я тебе зарплату буду платить. Только не играй здесь. Покупатели тебя боятся. За деньгами можешь приходить. Только без скрипки.
– Я пацана своего буду присылать, - ответил дядя Степа, укладывая скрипку в футляр.
– Вот, Санек, запомни этого дядю. Он нам должен.
Да, скрипка от слова «скрипеть». А рэкет бывает разный.
Я забрал у Алешки цветы, и мы поднялись на улицу. А тут еще одна сценка. У пивного киоска пьют пиво из банок два наших знакомых шкафа. Мы, конечно, притормозили и, прячась за букет, немного послушали.
– Не, ну ты чё мне впарил, Жлоб?
– сердито говорил одностворчатый. Он, правда, своим узким лицом был больше похож на хорька, чем на шкаф. И фамилия у него, как мы узнали позже, была подходящая - Хорьков.
– Ты знаешь, чья это цацка? Мента. Полковника. Он вчера на территорию заезжал.
– Ну?
– испугался Жлоб.
– За ней, что ли?
– Да нет. У фрицев опять что-то сперли. Тебя еще не трясли?
– Не моя смена была.
– Все равно потрясут.
– А нам что? Наше дело - порядок на территории. А чего у них птички из окон воруют - нас не касается.
– Эх!
– усмехнулся одностворчатый Хорек.
– Поймать бы эту птаху, да?
– А ты Модесте посоветуй, - усмехнулся Жлоб, и они пошли за новым пивом.
А мы пошли домой, еще не догадываясь, что очень скоро некоторые загадочные события заставят нас вспомнить этот разговор.
Но эта встреча оказалась не последней. Уже подходя к нашим домам, мы увидели впереди другую знакомую парочку. Это были рекордсмен Акимов и бывший скрипач дядя Степа. Они очень бурно дружески беседовали.
Мы пристроились сзади и прислушались.
– Не, Вовик, - горячился дядя Степа, все время поправляя скрипку под мышкой. Потому что размахивал руками.
– Не, ну ты как ребенок!
– Степан Фомич, у меня же не было достоверной информации, - словно оправдывался Акимов.
– И потому вероятность ошибки превысила номинал.
– Превысила, превысила! Сам все так здорово придумал и сам все так испортил.
– Ну почему? Эксперимент, можно считать, удался…
– Удался!
– язвительно передразнил его дядя Степа и снова подкинул сползающую по боку скрипку.
– Здорово удался! Теперь на серванте ничего не заваляется. И окошки - на запор! Академик!
– И он далеко плюнул в огорчении.
Они свернули на боковую пешеходную дорожку к универсаму, и мы не решились идти за ними.
Да и незачем. Все стало ясно. Почти. Академик и слесарь. Сообщники.
Глава VIII
А вот и карлсон!
– Какая прелесть!
– сказала мама, принимая букет.
– Неужели мне? Какие вы молодцы!
– Это не мы, - признался Алешка.
– Это папа велел. Чтоб ты в рыбку не превратилась.
– Мог бы и соврать, - посоветовала мама.
– Я честным людям не вру, - серьезно ответил Алешка. И добавил: - Все равно б ты узнала.
Мог бы и не добавлять.
До вечера ничего особенного не произошло, даже как-то скучновато стало. И когда пришел папа, мы на него, конечно, насели. Прямо в прихожей.
– Как там у тебя с клетчатой совой?
– поинтересовался Алешка.
– На территории Германии.
– На территории Германии произошла еще одна кража.
– Папа пошел в ванную мыть руки. А мы стояли в дверях и слушали.
– У владельца фирмы «Континент».
– Папа перебрался на кухню и сел ужинать.
– А чего у него украли?
– Вы дадите отцу спокойно поесть?
– возмутилась мама.
– Как бы я хотел стать мишкой косолапым, - вздохнул папа.
– Зачем?
– удивилась мама.
– Завалился бы в берлогу месяцев на пять. Сосал бы себе лапу и смотрел веселые сны.
– И без всякого перехода добавил: - Украли у него немного денег, которые лежали в вазочке, и саму вазочку тоже.
– Это не сова, - сказала мама.
– Это могучий орел.
– Я тоже так думаю. Вазочка довольно тяжелая. Как моя пепельница.