Ворюга в клеточку
Шрифт:
Идем с Алешкой, лялякаем, а ушки - как локаторы. Охранники так увлеклись разговором, что на нас - ноль внимания. Ну и мы на них вроде тоже. Приближаемся… Поравнялись… Удалились…
Переглянулись.
Вот что услышали.
– …Вы, Модеста говорит, чтоб завтра все узнали! Мне, говорит, ждать некогда!
– Ты куклу-то включать пробовал?
– Пробовал. Не включается. Не летает.
– А ты ее подбрось. Вдруг полетит.
– А разобьется? Модеста нас тогда в грязь размажет.
– Ну
– Лады. Поехал. Клиента селедкой кормить…
И они расстались.
Идти за Хорьком мы не решились. Наверняка уж он обратил бы на нас внимание. Да и куда за ним ехать? Что за Перловка такая? У нас и денег-то нет. И мама забеспокоится.
– Ладно, Дим, - сказал Алешка.
– Мы и так все узнали. Найдем эту Перловку и такой тарарам им устроим. Три года будет сниться!
Мама нас встретила очень радостно. Соскучилась.
– Прелесть какая!
– сказала она.
– Я бы эти газеты так ровно ни за что бы не поклеила. Папа будет рад.
– Ага, - сказал Алешка.
– Будет по нотам свой гимн петь. Мам, а ты не знаешь, где пшенка?
– А тебе зачем? Рыбок кормить?
Алешка - глазами хлоп-хлоп.
– Да нет, мам. Город такой - Пшенка… Или Манка?
– Перловка, - объяснил я, давясь от смеха.
– Так бы и сказали, - немного обиделась мама.
– А то морочат голову. Пшенка эта… Ой! Перловка. Станция есть такая. По Казанской дороге. А тебе зачем?
– Надо!
– Да, - вздохнула мама.
– Проще не скажешь.
– И ей опять, наверное, захотелось стать рыбкой.
– Мам, а эта… Перловка, она далеко?
– Я точно не помню. Мы с папой как-то в молодости туда летали. В отпуск. К его друзьям. Там так красиво! Просто прелесть! Тайга, величавые реки. Олени в нартах. Икра в лоханках.
– Супердень, - прошептал Алешка.
– Мам, ты что?
– спросил я.
– Какие олени?
Я этого перловского Хорька никогда на оленях не видел.
– Какие олени?
– переспросила мама.
– Рогатые, - она пожала плечами.
– А икра - красная. Мы ее столовыми ложками ели.
Тут я что-то начал понимать. И пока Алешка разбирался с оленями в лоханках и с икрой в нартах, пошел в кабинет, долго рассматривал папину карту. И нашел-таки эту мамину Перловку. Далеко в Сибири. Посреди зеленой тайги и меж величавых синих рек.
Я вернулся на кухню.
– Мам, а в твоих воспоминаниях поближе никакой Перловки нет?
– В моих - нет. У папы спросите. Кстати, вы обещали к его возвращению кабинет в порядок привести.
А мы, кстати, и не обещали.
– Ага, - сказал Алешка.
– Обязательно. А дядя Степа флейту достал. Мы его позовем. Он по этим нотам сыграет папе его милицейский гимн. Здорово?
Мама отозвалась не сразу. И осторожно спросила, на всякий случай:
– А барабан ваш дядя Степа не достал?
– Если хочешь, - льстиво пообещал Алешка, - мы барабан из школы принесем.
Лучше бы он не вспоминал про школу - тут же зазвонил телефон. Звонок - лохматый и энергичный, ясно - это наш неугомонный Бонифаций.
– Дима? Ты готов?
– Усегда!
– я никак не мог вспомнить, к чему я должен быть готов.
– Я уже обзвонил весь наш драмколлектив, - радостно сообщил Бонифаций.
– Теперь звоню тебе.
– Мог бы этого и не говорить: а то я не знаю, кому он звонит.
– В субботу, в пятнадцать часов - сбор у меня. Первая читка пьесы. Отнесись со всей ответственностью.
– Непременно. Не кладите трубку, Игорь Зиновьевич.
– А я и не кладу. Я тебя слушаю.
– Вы не знаете, где находится Перловка?
– Еще бы мне не знать! Я там каждую неделю бываю. В Перловке мой папа живет. Зиновий Кузьмич.
Я так обрадовался, что сразу сообразил, какой нам выпал шанс. Прямо «джек-пот» крутой. Главный приз на «Поле чудес».
– Хотите, мы передадим ему привет?
– Буду весьма признателен, - весь расплылся Бонифаций.
– Запишите его адрес.
Я записал.
– А как туда ехать?
– Какой стыд! Не знать в твоем возрасте Перловку!
Ну, не Париж все-таки…
– С Ярославского вокзала, на любой электричке - десять минут.
Хорошо, что мы мамин вариант отклонили. И не поехали с Казанского. До сих пор бы ехали. Хотя икру лоханками похлебать я бы не отказался.
Глава XIV
Дядя Зина
– Дим, - сказал Алешка очень серьезно, - давай ружье захватим. Опасно без оружия.
– Отберут.
– Кто?
– Милиция.
– Не отберут. Я придумал.
И здорово придумал, надо сказать. У папы на столе много лет уже лежит без дела здоровенная кожаная папка для бумаг. «Бювар» почему-то называется. Этот самый бювар подарили папе за какой-то подвиг на его опасной работе. К уголку папки была пришпилена серебристая пластинка: «Полковнику милиции С. Оболенскому от МВД Российской Федерации».
Лешка, долго не раздумывая, отковырял табличку и привинтил ее к прикладу ружья.
– Теперь пусть попробуют отобрать!
– усмехнулся он.
– Здорово? Поехали.
– И Алешка высыпал в карман полную горсть патрончиков.
Мы обшарили все свои карманы, посчитали деньги - должно хватить не только на дорогу, но и на мороженое.
Когда мы вышли к платформам, нам сразу же бросилась в глаза торговая палатка, над которой висел и ворочался в воздухе надутый шар в виде земного. С лентой «Континент».