Восемь-восемь, или Предсвадебный марафон
Шрифт:
Кристина едва успела закрыть шкафчик, в котором лежала заначка, как хлопнула дверь, и через несколько секунд на кухне появился Фомич.
— Ну что, на лодке сегодня кататься будешь?
— Буду!
— Ну и отлично. Я тебе ее донесу до места, накачаю, а когда захочешь домой вернуться, крикнешь по рации. Постарайся только до темноты обернуться. И да, главное — рацию не замочи. Держи в целлофановом пакете, а то кинешь на дно, потом не заметишь, пару раз веслами лихо взмахнешь — и все, залила. В идеальном варианте на шею бы повесить, но как бы тебе тяжело не показалось.
— Ничего, разберусь. А когда пойдем?
— Да хоть сейчас. Только сегодня ты меня поведешь. Заодно проверим, как ты вчерашний маршрут запомнила. А то
— А если ошибусь, — на всякий случай спросила Кристина, памятуя о своих блужданиях по черному лесу в день приезда, — вы мне сразу скажете? Или так и будем в неправильную сторону идти?
— Скажу, скажу! Не пугайся ты так, — усмехнулся в бороду Фомич. — Я из тебя Сусанина воспитывать не собираюсь.
В итоге после получасовых неспешных сборов команда двинулась в сторону озера. Кристина очень боялась — нет, не столько ошибиться, сколько упасть в грязь лицом перед Фомичом, — поэтому тщательно припоминала, как именно они вчера шли до озера. Пару раз показалось, что идет не в ту сторону. Еще один раз пришлось остановиться на развилке дорог и подумать, но Фомич молчал, а значит, пока что она вспоминала все верно.
Река и первое из обещанных озер показались совершенно неожиданно. Вот только что они с Фомичом шли по лесной чаще, и на тебе: уже играет солнечными бликами вода, заставляя щуриться от шаловливых отблесков, и слышится тихое-тихое журчание речки, перемывающей камушки и упавшие в нее коряги. Фомич заметил ее изумление и что-то неразборчиво хмыкнул про себя.
Пока Фомич накачивал лодку, Кристина бродила по берегу и вглядывалась в воду. Ей удалось засечь несколько стаек очень вертких и мелких рыбешек, шустро шныряющих между темно-зелеными стеблями водорослей. Интересно, а какая крупная рыба здесь водится? И насколько крупная? Вот бы своими глазами на такую посмотреть! Только не на разделочной доске, а здесь, на воле!
Внезапно Кристина услышала чей-то противный крик, похожий на плач капризного ребенка. Что-то он ей такое напомнил, далекое, из детства, когда вся семья ездила отдыхать на море. Точно, это же чайки! И правда, вон, несется маленькая белая молния, падает в воду и улетает с добычей. А вон еще одна полетела! И еще одна! Елки-палки, сколько же их здесь?
Ну, раз есть чайки, то можно отплыть на середину самого большого озера, закрыть глаза и представить, что ты на курорте. Море плещется, звуки соответствующие доносятся. Да, непременно так и сделать!
Фомич закончил накачивать лодку и подозвал Кристину. После краткого инструктажа и выдачи во временное пользование обещанной рации, она осторожно перебралась в подозрительно сильно раскачивающуюся лодку, поудобнее разместилась и сделала первый гребок. Лодка завертелась на месте.
— Ты сильно не греби, не надо! Она легкая, верткая. Лучше пока синхронно веслами работай, а если порознь, то ритмично. Помни, о чем я тебе говорил!
После пары неудачных попыток Кристина, наконец, разобралась, что к чему, и смогла проплыть несколько метров в нужном направлении. Фомич еще некоторое время постоял на берегу, потом помахал рукой и удалился по своим делам. Отлично, целый день в ее распоряжении. Фомич предупредил, что разыскивать ее отправится не раньше шести вечера, и то, если только рация будет молчать.
Кстати, завтра надо будет этим воспользоваться: якобы уехать на лодке, по рации время от времени сообщать о том, что все в порядке, а самой втихаря двигать на волю, бросив лодку где-нибудь в ближайших кустах. Правда, тогда помимо денег она, получается, еще и рацию «прихватизирует»… Черт, совсем неудобно выйдет. А, ладно: завтра видно будет.
Когда речка внезапно превратилась в озеро — то самое, которым Кристина любовалась вчера, она даже не успела заметить, так увлек процесс гребли. Остановилась передохнуть она только, когда выбралась на середину озера. Но закрывать глаза и представлять
Следующее озеро уступало первому, что в размерах, что в красоте, так что Кристина слегка приуныла. Ожидала чего-то такого, а получила непонятное озерцо, да еще и изрядно вытянутое в длину, так что пока она добиралась до следующей перетоки, здорово вспотела. Пришлось несколько раз отдыхать, да и руки начинали саднить и чесаться — верный признак будущих мозолей. Кому рассказать — не поверят, да еще и на смех поднимут: классическая девушка с веслом! И кто? Она! Кристина! И это притом, что понятия «Кристина» и «физический труд» просто несопоставимы! М-да.
Наконец, она добралась до перетоки и последнего озера. Вот тут-то ее поджидал самый настоящий сюрприз! Огромное и судя по всему очень глубокое озеро, оплыть которое по периметру ей потребовался бы не один час! Красота!
Там и сям по водяной глади были разбросаны цветущие желтые кувшинки и изящные воронки белокрыльника. Можно было бы собрать огромный букет и тех и других, но увы: Кристина прекрасно помнила, что в вазе они быстро умирают, словно задыхаются в стоячей воде. Зачем же губить красоту, да еще так бессмысленно? Лучше… Лучше нарисовать ее! Точно! Вот если переместиться немного правее, чтобы захватить еще краешек леса, то на рисунке должен получиться берег, прямо на зрителя будут смотреть бело-желтые цветы, словно он наблюдает за всем со стороны воды, а сверху рисунка сквозь корни деревьев должно проглядывать небо. Да, именно так! Небо в корнях. Такое возможно представить, если присесть на корточки и задрать голову вверх: глаза одновременно увидят и то, и другое. Сложно, конечно, это написать, но как заманчиво! Руки уже чешутся от нетерпения. Эх, был бы с собой мольберт или хотя бы этюдник!
А кстати? Если попросить Фомича? Наверняка у него есть все то, что нужно, иначе как же он рисует свои «шедевры»? Единственная засада — это если он все свои холсты до последнего использовал, а новых не купил. В принципе, можно и на обратной стороне холста рисовать, и какой-нибудь неудачный керосином отмыть, но чистенький несравненно лучше. Словно сам под кисточку просится.
Хорошо, что здесь течения практически нет, вряд ли ее завтра с места сильно сносить будет. Но подстраховаться не мешает, а то заново раскадровку ловить — хуже не придумаешь. Чего бы такого изобрести? А, точно: нужен якорь! Взять какой-нибудь подходящий булыжник, привязать к лодке, чтобы, когда камень на дно лег, веревка в натяг была, и можно спокойно работать. Ну, булыжники здесь просто так на дороге не валяются, но вряд ли это будет большой проблемой. Что еще? Наверное, какую-нибудь панаму на голову изобразить, а то солнце солидно припекает, можно и солнечный удар схватить запросто. Пить, конечно, захочется… Столько часов на таком пекле провести! А, была — не была!
Кристина наклонилась над зеркалом озера, но лодка опасно накренилась. Тогда Кристина зачерпнула воду ладонями и сделала большой глоток. Вода имела очень приятный нежно-сладкий привкус. И конечно же, никакого намека на хлорку, которой так щедро сдабривают столичную воду. Если к сегодняшнему вечеру желудок бунтовать не начнет, значит, хорошая вода, пить можно. Глупо, конечно, изображать из себя лабораторную крысу, но можно ведь в кой веки раз послать к черту все правила?
Почему-то вспомнилась старая песня «Беловежская пуща», в которой были слова «как олени с колен пью святую твою родниковую правду». Ну, положим, не как олени, и не с колен, и не из родника, но что-то определенно совпадает. Пришедшая на ум аналогия изрядно развеселила Кристину, и она, взмахнув веслами, направила свое крошечное судно в сторону берега, где желтело что-то такое непонятное. А, исследовать новые территории — так исследовать! «Мы вышли в открытое море, в суровый и дальний поход…»