Вошедшие в ковчег
Шрифт:
— Я не считаю Сэнгоку нашим главным противником. Он просто один из подозреваемых. Давайте свяжемся с ним, раз вам хочется. Если он окажется на месте, мы, возможно, сможем получить новую информацию, а если нет, подозрения подтвердятся, и колебаниям Капитана придет конец.
— Попробую, однако... все равно он не такой подлец, как тебе кажется...
Рация в третьем шкафу. Номер кодового замка запомнить легко: три... три... три. Набрав номер, я включил рацию.
«Проверка канала, проверка канала, кто на связи?»
Ответа нет.
«Вызываю. Алло,
Ответа нет.
«Вызываю. Алло, алло, говорит Крот, говорит Крот, прошу ответить».
Ответа нет.
«Вызываю. Алло, алло, говорит Крот, говорит Крот, прошу ответить».
Ответа нет.
— Ну вот, все ясно, — зазывала хлопнул в ладоши. — Хватит, Капитан. Возьмете с собой фотоаппарат? Это же ваша главная профессия. Если удастся сделать снимок, у нас будет прекрасная улика. Комоя-сан, вставайте и вы. Мы торопимся, я помогу вам спуститься вниз.
Зазывала еще раз изо всех сил потряс продавца насекомых за плечо, тот наконец окончательно проснулся и встал. В руках у него был «узи».
— По-моему, вы обмочились...
Продавец насекомых навалился на зазывалу, у того подогнулись колени. Продавец был выше зазывалы сантиметров на десять и намного тяжелее. Он чуть не упал, еле успел опереться на мою голову. Проходя сзади, едва не опрокинул стул. Пахло от него отвратительно. Угрожающий какой-то запах, да и вне зависимости от запаха я не способен испытывать симпатию к людям крупного телосложения (думаю, из-за ассоциации с Тупым Кабаном). Продавца насекомых бросало из стороны в сторону, зазывала удерживал его за пояс. Нестройно грохоча, они спустились по лестнице.
— А что мне делать? — Женщина, свернувшись калачиком на диване, смотрела на меня сникнув, точно из нее выпустили воздух.
— Плавать умеешь? Думаю, придется окунуться.
— Не умею. И, в отличие от него, по части пива слаба...
— Ну что ж, ничего не поделаешь, женщина всегда обуза.
Проходя мимо, я слегка шлепнул ее по заду. Женщина, не меняя выражения лица, вздохнула:
— Не нужно. Если не станете скрывать своих чувств...
— Неужели они так заметны?
— Вы похожи на собачонку, ждущую ласки.
— Правда?
— Мне кажется, он хочет начать новую жизнь. А жить ему, не забывайте, осталось всего полгода.
Снизу слышался спор. Пронзительные голоса перемежались смехом. В сочетании с шумом спускаемой воды это напоминало звуки ночного метро.
— В сущности, он человек неплохой, хотя по внешности и не скажешь.
— Характер у него сложный. Это только перед другими он выставляется простачком.
— Тебя он не поколачивает?
Женщина лишь дотронулась рукой до того места, по которому я только что шлепнул ее, и промолчала. Снизу, из трюма, донесся требовательный голос зазывалы:
— Капитан, пошли!
14. С самострелом в руках зазывала пошел первым
С заряженным самострелом в руках зазывала пошел первым, за ним я, зажав в руке гранату со слезоточивым газом. Мы протопали по стальной пластине выключенной ловушки, пересекли машинный трюм, в котором гулко разносились наши шаги. Я по привычке старался не шуметь, а зазывала, думая лишь о том, чтобы выиграть время, шел быстро. Наш топот отдавался эхом. Сливаясь, шаги напоминали ритм падающего дождя.
— Зря мы так грохочем. Вдруг беглец вернулся и затаился тут где-нибудь, — сказал я.
— Ничего. Если противник не собирается нападать, безопаснее приближаться к нему быстро и решительно, будь это хоть дикий зверь.
Взобравшись по подъемнику машинного трюма, я совсем выдохся и, прислонившись к стене, с трудом переводил дыхание. Зазывала, посмотрев на часы, стал меня торопить. Пройдя несколько метров, мы оказались в штольне сравнительно небольшого размера (хотя на самом деле она была величиной со школьный актовый зал). Свет, падавший из машинного трюма, создавал эффект скрытого освещения, отчего стены выглядели обитыми мягким бархатом. В будущем я собирался установить здесь перископ, чтобы наблюдать за тем, что происходит наверху. А пока, поскольку в этой штольне хорошо поглощается звук, я использовал ее как полигон для испытаний оружия и боеприпасов.
— Ну и высотища, наверное почти до самой поверхности доходит. — Зазывала включил лампу — он дышал спокойно. Его организм, похоже, моментально перерабатывает пиво в воду, просто бычье сердце. Даже не верится, что ему осталось жить всего полгода.
— Не до самой. Одной только скальной породы должны были оставить не менее четырех метров — таков порядок подземных разработок.
— Здесь вонь сильнее.
Кроме штрека, по которому мы сюда проникли, стену с противоположной стороны прорезали до самого потолка еще два прохода. Зазывала, кажется, собирался направиться к правому из них.
— Ты ходил туда и не встретил там никаких препятствий? — спросил я.
— Да нет... а что?
— Там тоже есть ловушка.
Если в каменоломню проникнет враг, ему обязательно придется воспользоваться этим ходом, поэтому пришлось установить здесь мощное устройство, не останавливаясь перед довольно обременительной необходимостью раз в месяц менять батареи. Это был аэрозольный баллон, наполненный средством против тараканов, который приводился в действие фотоэлементом.
— Не заметил никакого устройства. — Перед входом зазывала остановился. — Мне кажется, что с этим вашим приспособлением случилось то же, что со стальной пружиной... Вот посмотрите.
Зазывала прав. Здесь тоже предохранителя даже не касались — ловушка выведена из строя гораздо более хитроумным способом. Подвижные части баллона покрыты специальным отвердевающим составом. Сделано это очень умело, сразу даже невозможно заметить. Легко же им удалось обнаружить уязвимые места в системе защиты. Неужели они давно следили за моими действиями? Видимо, Сэнгоку было достаточно одного взгляда на список предметов, которые я поручал ему купить, чтобы догадаться об их назначении.
— Может быть, и остальные устройства выведены из строя?