Восхитительный
Шрифт:
– Это не просто недопонимание. Это ложь. Ты не можешь использовать эти три маленьких слова, в качестве чертова пластыря, чтобы прикрыть тот факт, что ты настолько мало меня уважаешь, что даже не считал ребенка своим. Ты скрыл важную информацию от меня, соблазнив своей заботой.
– Проклятье! Я забочусь о тебе! Ты вообще слышала меня? Я. Люблю. Тебя. Я даже никогда не знал, что значит это слово до встречи с тобой.
Алисса стрельнула в него недоверчивым взглядом.
– Ты любишь меня настолько сильно, скрыв от меня правду и даже не удосужившись поинтересоваться, не
– Вообще-то я записался на прием в пятницу в клинике Лос-Анджелеса для проведения повторных тестов. И я очень надеюсь, что малыш - мой.
– Этот новый доктор сообщит тебе уже известную для меня новость. У тебя могут быть дети. Я ни разу не сомневаюсь в том, что ты станешь невероятным отцом, и я никогда не отниму у тебя твоего ребенка. Он или она наполовину твой. Он будет знать кто его отец. Но остальное дерьмо не имеет значения. Для нас твоего внезапного признания “я тебя люблю” слишком мало. Слишком поздно. Прощай, Люк.
На следующий день после Дня Благодарения, Люк пялился на серое небо в окно, находясь в Техасе - родине ветров. Он полагал, ему было, за что быть благодарным. Невозможное чувство, когда он был неспособен ни на что, ужасная пустота внутри… пустота, которая могла быть заполнена только его женой. Но Алисса не разговаривала с ним. Совсем.
Он покинул их дом в Лафайете после их разговора, чтобы дать ей свободное пространство и время. В следующие двенадцать часов она поменяла все замки в доме и ресторане, также как и свои домашний и сотовые номера. На следующую ночь он ждал ее, притаившись рядом с Bonheur, как какой-то гребаный преследователь, пытаясь перехватить ее и проводить домой. Урвать хоть несколько минут с ней наедине, чтобы снова объяснить, как он любит ее и как сожалеет о случившемся.
Вместо этого, Тайлер проводил ее до машины, приобняв ее защитным жестом в тот момент, когда они заметили его рядом с ее машиной. Тайлер оттеснил его достаточно далеко, чтобы Алисса успела сбежать. Этот ублюдок получал за это деньги, несмотря на то, что у него был неважный удар справа. Но было уже слишком поздно обмениваться с женой парой слов.
Следующей ночью она позвонила ему из ресторана, чтобы повторить свою просьбу. Прежде, чем он успел сказать ей о том, как ему жаль, и как он любит ее, она повесила трубку.
Это произошло восемь длинных несчастливых дней назад. За неделю до этого он вернулся в Лос-Анджелес и закончил свою запись. Действуя на автопилоте, он и понятия не имел о том, какими вышли те эпизоды. Без сомнения его попросят их переснять.
А вчера он, наверняка испортил Дику и Кимбер День Благодарения. Им было, за что испытывать благодарность, они пригласили к себе всю семью Кимбер. Люк пытался затеряться в толпе, но Хантер следил за ним всезнающим взглядом, затем потряс головой и пробормотал, - Тупой придурок.
Его младший брат, Логан, был с ним согласен.
– Что-нибудь слышно от Алиссы? Кимбер подкралась к нему, выглядя настолько виноватой, что он не мог на нее сердиться. Она, наверное, считала, что раз Алисса является его женой, то он, к тому моменту, уже должен был признаться ей в своем состоянии.
– Нет.
– Мне так…
– Я знаю.
Люк больше не мог слушать ее извинения. Это только напоминало ему о своем неправильном поведение, и она ни черта не могла помочь ему. Он прижал задние части ладоней к своим глазам.
– Почему я ничему не научился с первого раза? Будучи моим кузеном, Дик, кроме того, является еще и лучшим другом. Я тоже скрывал от него правду. Это чуть не стоило нам дружбы. И я до сих пор, блять, ничему не научился. Я так хотел ее и этого ребенка…
Он вздохнул.
– И где я только научился манерам.
– Но ты же тоже подозревал ее во лжи? По поводу отцовства ребенка?
– О, да. И в свое время я сильно пожалел о своем обмане. Но… черт возьми, злом зла не поправишь.
– Верно.
Кимбер вздохнула.
– И что ты намерен делать? Я еще никогда не видела тебя таким несчастным.
– Знаешь, осталось еще несколько вещей, способных привести меня в восторг. Год назад я и помыслить не мог, что шоу, о котором я мечтал, станет реальностью моей жизни. Это все, для чего я работал, ради чего я часами готовил одно и то же блюдо по десять раз на дню, меняя один единственный ингредиент, чтобы проверить смогу ли я улучшить рецепт. Это одна из причин, почему я так гнул свою спину над собственным имиджем и откладывал наиболее удачные кулинарные книги. Я хотел получить эту возможность, чтобы поделиться с утонченными гурманами своей изощренной южной стряпней.
– Я уверена, шоу будет замечательным. Твоя индивидуальность завоюет зрителей. Я просто знаю это.
Он пожал плечами.
– Может быть. Фишка в том, что я не уверен, что мне еще есть до этого дело.
Кимбер сжала его ладони.
– Ты просто расстроен. Боже, если бы я только знала заранее, чем все обернется.
– Не вини себя в моем проступке. Если бы я не женился на ней, имея в запасе такой секрет, я бы не попал в такую ситуацию.
– Я знаю, тебе сейчас больно, но ведь остались еще на свете вещи, за которые стоит быть благодарным. Ты снова полюбишь свое шоу, когда эмоции поутихнут. У тебя есть семья и друзья, замечательный дом и огромный талант. И ты здоров.
Здоровье. Люк горько усмехнулся. Когда-то у него было больше, чем это.
– Доктор Кимджин позвонил мне сегодня утром.
В комнату вошел Дик, встав за стулом своей жены, он привычным движением положил ей на плечо руку.
– Это тот самый доктор, который проверял тебя на прошлой неделе в Лос-Анджелесе?
Люк кивнул. Слова доктора все еще звучали в его ушах.
– И?
– По его словам, возможность Алиссы забеременеть от меня не являлась полностью невозможной. Он назвал ее маловероятной. Очевидно, что за прошедшие 9 лет, мое тело немного излечилось, и активность семени возросла, увеличив шансы на оплодотворение. Хотя он и был удивлен тем, что у нас получилось зачать ребенка без помощи специальных препаратов или хирургического вмешательства. Он подтвердил мои догадки: Вполне возможно, что ребенок мой. В действительности я и сам уже в этом уверен.