Восход двойного солнца

Ярославцев Александр

– Задайте им жару, ребята! – коротко приказал он сидящим за «бофорсами» зенитчиками и услышал в ответ:

– Есть, сэр.

Эсминец, вооруженный «бофорсами», мог причинить много вреда идущим следом торпедоносцам, и потому Егорычев принял верное решение. Он решил атаковать «Олбани», расчистить дорогу к «Принцу» и обезопасить своих товарищей. Не обращая внимания на стремительно подбирающиеся к нему смертельные нити зенитного огня, Егорычев точно вывел свой «бостон» на цель и сбросил на воду торпеду.

Наконец-то освободившись из своего тесного узилища, взметая воду винтом, торпеда с шумом

устремилась к эсминцу противника.

Храброе презрение угрожающей опасности и исполнение своего долга до конца достойно моряка любой страны. Именно такие люди и приносят победу своим армиям и флотам в жестокой схватке с противником. Были случаи, когда советские моряки ценой своей жизни спасали транспорты, везущие в своих трюмах важные для страны грузы. Смело подставляли они борта своих кораблей, прикрывая от вражеских торпед транспорты с оружием из далекой Англии и Америки. С упорством обреченных на смерть прокладывали через минные поля дорогу пароходам с ранеными и эвакуированными. Таких примеров в истории советского флота было довольно много, и крайне мало их было у западных союзников, с их хорошо развитым инстинктом самосохранения.

Командор Эдгар был дитя своей страны и своего времени. Он был готов храбро биться вместе со всеми, но вот гибнуть в одиночку было в его понимании непозволительной роскошью. Ведь у него была семья, старики родители, да к тому же неплохая выслуга лет, которая вкупе с боевыми наградами позволяла рассчитывать на достойный пенсион после выхода в отставку.

Командор славно бился за свое отечество, флаг и короля, но всему есть разумный предел. Никак нельзя рисковать тем, что заработано непосильным трудом долгих лет. Нет, никак нельзя, и после короткого раздумья Эдгар отдал приказ «полный вперед», уж слишком проворно бежала к эсминцу нежданная гостья.

Решение, принятое командором, было вполне разумным и понятным. Он только уклонялся от вражеской торпеды, а в кого она попадет, это уже не его головная боль. Стоявшие за ним немцы сами могут позаботиться о себе, союзнички на нашу голову.

Выполняя приказ капитана, «Олбани» проворно выкатилась со своей позиции в сторону, и выпущенная Егорычевым торпеда продолжила свой путь, разминувшись с эсминцем.

В жизни часто бывает, что тщательно выверенный бросок проходит мимо, а случайно брошенный камень попадает точно в цель. Так случилось и с атакой Егорычева. Выпущенная по эсминцу торпеда угодила точно в борт «Нюрнбергу», стоявшему невдалеке от «Принца».

Полностью поглощенные стрельбой по берегу и прикрытием от ударов с воздуха, немцы проморгали торпеду, столь любезно пропущенную в их сторону «Олбани». Тяжелый удар потряс крейсер от клотика до киля, словно легендарный бог Тор метнул в него свой волшебный молот. Могучий взрыв вскрыл стальной борт крейсера, словно нож консервную банку, и внутрь его обрушился шквал морской воды. Неудержимым потоком врывался он в незащищенные внутренности корабля, круша на своем пути всё и всех, обрекая красавца «Нюрнберг» на неминуемую гибель.

Однако на этом жизненные коллизии далеко не закончились. По злой иронии судьбы, уклонившись от одной русской торпеды, королевский эсминец попал под удар другой. Идущий вслед за Егорычевым «бостон» капитана Самойловича пытался атаковать

борт «Ойгена», направив торпеду между кораблями прикрытия. Маневр был довольно сложный, но в исполнении опытного Самойловича имел неплохие шансы на успех.

Уйти от столкновения сначала от одной, а затем от другой торпеды для быстроходного эсминца не представляло большой трудности. Главное было вовремя заметить движущуюся по волнам торпеду и совершить маневр уклонения. Командор Эдгар так и собирался поступить, но в самый ответственный момент отказали машины эсминца.

Атака двух штурмовиков не прошла для «Олбани» даром. Многочисленные попадания в машинное отделение дали о себе знать, и вместо привычного быстрого и стремительного хода, корабль стал медленно плестись от надвигающейся смерти.

Когда не везет одному, обязательно везет кому-то другому. Эсминец не смог быстро отвернуть в сторону, и новый взрыв потряс акваторию Кильской бухты. Для любого корабля, независимо от класса и тоннажа, попадание торпеды несет смертельную угрозу. Линкоры и тяжелые крейсера еще могут с горем пополам справиться с нанесенным ударом, но только не эсминцы. Огромной силы удар буквально оторвал корму у «Олбани», навечно вычеркнув его из списка кораблей Его Величества.

Уход командора Эдгара с боевой позиции и взрыв на крейсере «Нюрнберг» серьезно помешали атаке третьего торпедоносца младшего лейтенанта Бузины. Попав в столь сложную ситуацию, он не рискнул атаковать вражеский крейсер сразу и решил повторить атаку на втором заходе.

Приняв это решение, Бузина стал набирать высоту, и в этот момент вражеский снаряд угодил в левый мотор «бостона». Столб дыма и огня вырвался из пораженного мотора, и самолет начал заваливаться на крыло. Ценой огромных усилий Бузина выровнял поврежденную машину, но вражеские зенитки вновь попали в объятый пламенем самолет. Один из снарядов угодил в пилотскую кабину, и его осколки рассекли голову пилота. Ничего не видя, от страшной боли и залившей глаза крови, он мертвой хваткой вцепился в штурвал, не давая самолету свалиться в пике.

Всего несколько десятков секунд прошло с момента попадания в «бостон» младшего лейтенанта Бузины до того момента, когда, потеряв высоту, он столкнулся с вражеским крейсером. Трудно сказать, был ли это намеренный шаг или простое стечение обстоятельств, но, так или иначе, «Принц Ойген» получил прямое попадание в районе капитанского мостика.

Огненный столб, взметнувшийся высоко в небо, в мгновение ока сломал величественный мостик подобно тростинке и отбросил его прочь от корабля. Все, что только могло гореть в радиусе пятнадцати метров, моментально вспыхнуло жарким пламенем, охватившем все носовые надстройки крейсера.

От сильного удара нарушилась подача снарядов в носовые башни, и их грозные орудия были приведены к молчанию. Вслед за этим главную ударную силу крейсера атаковал стремительно набиравший силу пожар. Его огненные языки, плотным кольцом охватившие носовые надстройки корабля, быстро подобрались к орудийным башням. Словно живое существо, пламя атаковало засевших за броней комендоров, травя их едким удушающим дымом и обжигая огнем. Прошло несколько минут отчаянной борьбы людей с огненной стихией, и комендоры были вынуждены покинуть ее.