Восход
Шрифт:
Переждав возле стожка сена, когда вихрь перенесется на поля, я заторопился. Имение недалеко.
А дождь уже шумел и шел стеной. Пронесся ветер, сердито блеснула молния, и вдруг потемнело. Послышались урчащие многократные раскаты грома, и сильнее зашумел вдали дождь. Пришлось прибавить шаг.
— Петя-я, — вдруг услышал я сзади себя, — подожди-и!
Сквозь пыль, которая вновь поднялась, едва разглядел я бегущую мне вдогонку девушку.
«Кто это может быть? Кто меня здесь знает?
— Санька-а! — крикнул я.
Девушка резко остановилась, будто чего-то испугалась. Ветер раздувал на ней белое платье, играя складками, трепал распустившиеся волосы.
— Санька! Что стоишь? Иди сюда!
— Да не Санька я, — чуть не плача, отозвалась девушка. — Елька я!
Теперь уже я остановился. Для меня это было совершенно неожиданным. И вот мы стоим всего шагах в десяти друг от друга, не двигаясь с места.
— Лена?! — удивился я и встревожился. — Ты?
Она молча смотрела по направлению к селу, где уже хлестал дождь, а ветер злобно рвал с ветхих крыш солому.
Мне вспомнился проливной дождь, который заставил нас с Андреем остановиться в этом селе у вдовы Арины.
Впервые тогда из окна увидел я Лену, бегущую с Санькой под дождем. Они возвращались с сенокоса. Затем, запыхавшиеся, промокшие, они шумно ввалились в избу, и щеки у них были румяные… Все это пронеслось сейчас в голове в одно мгновение.
— Лена, иди же!
И сквозь ветер послышалось грустно:
— Куда-а?
— Сюда. Дождь!
— Боюсь!
— Кого? Дождя?
— Тебя!
— Промокнешь.
Ударили крупные капли. На дороге от них брызнули всплески, будто падали они не в пыль, а в реку. Вновь осветила молния почти черное на западе небо, вновь резко грянул оглушительный, устрашающий гром. А Лена все стояла и стояла, чуть согнувшись, будто кто-то занес над ее головой руку для удара.
Ветер еще свирепее принялся трепать ее белокурые волосы и относил в сторону подол платья, будто хотел вернуть девушку туда, в поле, где белел курчавый шумящий овес.
«Что же это?»
Не отдавая себе отчета, я подбежал к ней, взял за руку. Она тут же ее отдернула и сама пошла рядом.
— Быстрее, Лена, быстрее! — крикнул я, так как ливень густо обрушился на нас, а села уже не было видно. Оттуда еще сильнее наступал дождь, а может, и град.
Снова трижды, вперекрест, сверкнула молния, и одновременно раздался тройной трескучий, со злорадным надрывом гром.
— Бежим! — схватил я Лену за руку, и она, уже не сопротивляясь, побежала вместе со мною.
«В доме ли Василиса? Не в сторожке ли?»
Вот и крыльцо черного хода, на котором сидел Ванька, вот ступеньки, дверь в дом.
Со всей силой застучал я кулаком в дверь. Никакого ответа. Дождь хлестал еще
Снова застучал я в дверь — и снова молчит огромный пустующий дом.
«Не под крышу ли сарая нам спрятаться? Может быть, сторожиха за чем-либо ушла в село?»
— Васили-и-иса! — закричал я.
В ответ мне раздался хриплый вой Архимеда.
Из-за угла дома в накинутой на голову шали показалась Василиса. На момент она приостановилась, затем, узнав меня, быстро подбежала. Подбежала и первым делом охнула.
— О-ох, батюшки, да, никак, это Петя! А это кто с тобой? Никак, Елька Маркина?
От волнения, что нам ее пришлось ждать в такой дождь, Василиса никак не могла попасть ключом в душку замка. Наконец ключ щелкнул, дверь отворилась, и мы вместе с дождем и ветром под гул грома вбежали в кухню.
— О-ох, батюшки, да как же вы в такую…
Василиса засуетилась и без причины принялась вытирать стол, который был совершенно чист. А мы как вбежали, так и застыли на середине кухни. Я не знал, что делать. Встреча с Леной была для меня совершенно неожиданной.
Для чего-то я схватил веник и принялся подметать пол. Василиса, посмотрев на меня, на Лену, вдруг заливисто, совсем не по-старушечьи, расхохоталась. И мне стало смешно, и Лена улыбалась. Как же, нашел человек себе работенку!
— О-ох, греховодник! Брось веник на место, — сквозь смех приказала Василиса и отняла у меня довольно обшмыганное орудие чистоты. — Вы что же стоите как истуканы? Садитесь. О-ох, господи! Давно не видались, а поговорить нечего. Ведь я — то кое-что слыхала. О-ох, слыхала. Садитесь на лавку.
«Верно, — решил я, — надо сесть на лавку. Это даже очень хорошо».
Вот она сидит рядом со мною.
— Где ты ее, белобрысую дуру, разыскал? — спросила Василиса, и в глазах ее заискрились озорные огоньки.
— Дождем пригнало, бабка Василиса.
— Может, грому напугалась? Она из пужливых.
— Слышишь, Лена, что говорит бабка? Правда, ты из пугливых?
Лена молчала. На лицо ее легла грусть, глаза — когда-то дорогие мне — стали задумчивы. Знает ли она что-нибудь? Не за этим ли пришла, чтобы просить за Ваньку, своего жениха? Наверное, знает. Непременно заходила к Федоре, а оттуда вот сюда.
— Лена, ты из пугливых? — Я повернул ее голову к себе и посмотрел в лицо.
Она слегка ударила меня по руке и еле слышно промолвила: