Восхождение в Белизну
Шрифт:
Навылет - всех демонов. Корчит чёрную плоть Серебро.
На х*й - всех ангелов: пенье их - хохот и визг
Рядом со звоном, с которым в осколки - стекло
Зеркальных ловушек убийц... Самоубийц.
В Небо!
Нынче настежь распахнуты окна, рассыпаны карты -
Очертанья империй ложатся в красивый расклад.
Я предельно спокоен, ни страха, ни слёз, ни азарта -
Будто не в небо шагнул два мгновенья
Нарушать больше нечего: вниз и назад - все границы,
И из линии время свивается в кольца змеи.
Здесь уже не рассудит никто, кто святой, кто убийца.
Всё, что есть - только небо и слабые руки мои.
Тем, кто здесь - уже нет ничего, кроме крови и хлеба,
Ни сомнений, ни дел - только рваться, лететь в белизну.
Кто удержит меня кроме этого ясного неба,
Если я оступлюсь, испугаюсь и падать начну?
Ни движенья, что есть не полёт, и ни слова без песни!
Я пою Тебе, Небо! Держи меня крепко, держи!
Потому что я знаю: для Неба не может быть "если".
Потому что узнал: на земле не удержишь души.
Смерть Вторая
Приняла река
Приняла река самое дорогое -
любовь и шляпу.
Краденное солнце - для умных,
Дожди ноября - для растяпы.
Лучше б учиться в школе,
Продлевая стихами строчки
Мёртвых классиков, а не о воле
Кричать, надрывая глотки.
Лучше б играть в детсаде,
Не читать у костра ночного
Те слова, что умные дяди
Заплетают в узор Основы.
Лучше пить пиво в барах,
Не ходить по мостам... А впрочем,
Небо знает, что делать, право,
Что должно умереть той ночью.
Что украдено - то вернётся
К тем, кому оно - по закону,
А ноябрь дождём прольётся,
Чтоб Апрель получил корону.
Полешки одно к одному -
Самайна костром блажь
прогорела исправно.
Путём рыбы идёт ко дну
Пёстрый бисер игры.
в богоравность.
Дарующая Дождь
Вдоль дороги кресты, всё канавы да ямы,
Обвалились мосты, нивы встали бурьяном,
Говорят, что чума и война на пороге -
Гибнет наша страна, нас оставили боги.
А Она, видел я - встала чёрною тенью
Из кошмарного сна, из больного виденья,
Её очи как лёд, лик ужасен и гневен.
Она ждёт! Она ждёт! Знаки крови - на небе!
Её вдовий покров - он черней самой ночи.
Кто слыхал Её зов - прочь бежал со всей мочи.
И лишь я, как дурак, ниц упал перед Нею
И назвал Её: Мать! И смотрел, цепенея,
В ледяные
Язвы, что покрывали костлявые руки...
... Но я видел Тебя в белых одеждах,
Но я видел Тебя поднимающей вежды,
В венце золотом, как созревшая рожь,
Тебя величали Дарующей Дождь!
Мать, - я звал, - обернись! Мать, о Мать! Я не верю,
Что под дланью Твоей - лишь клыкастые звери,
Что в очах - только лёд, Твоя воля - в разоре.
Мать, о Мать! Как нам быть? Как унять Твоё горе?
Ведь я видел Тебя в белых одеждах,
Ведь я видел Тебя поднимающей вежды,
В венце золотом, как созревшая рожь,
Тебя величали Дарующей Дождь!
Мать, - кричал я, - взгляни! Вот я здесь пред Тобою.
Не гони, не кляни, длань воздень над землёю,
Чтобы встала трава, чтоб расчистилось небо,
Чтобы детям Твоим - вдоволь масла и хлеба!
Ибо видел Тебя в белых одеждах,
Да, я видел Тебя поднимающей вежды,
В венце золотом, как созревшая рожь,
Тебя величали Дарующей Дождь!
Так стоял я пред Нею и плакал, и пел я,
Мародёры бледнели и хлопали двери,
Меркло чёрное солнце в окошке калеки.
Ждал: вот-вот улыбнётся... вот дрогнули веки...
Так мы с Ней и стояли. Так стали навеки...
А кровь мою к морю несут Её светлые реки.
Lifted Higher...
...Кровь мою к морю несут Её светлые реки.
Небо расчистилось, стал свинец туч белизной.
Стало костьми мира всё, что Ты сделал со мной,
Господи Боже, создавший МЕНЯ в человеке.
Здесь миновало всё то, чему верили мы.
Чёрное, как оказалось, является белым,
Цель возникает тогда, когда пущены стрелы,
Свет узнавать начинаешь, испробовав Тьмы...
Всё суета - храмы мысли, звериные стоны,
Шоки от прикосновенья и тысячи слов.
Здесь миновало что звали другие "Законом" -
Есть только Ты. Облачённая в Солнце Любовь.
Есть только Ты. Непохожа на маски икон,
Коими воры украсили нор своих штреки,
Ты взяла всё, во что в жизни я был так влюблён.
Это - конец. Пониманьем Тебя я сражён.
Кровь мою к морю несут Твои светлые реки.
ЧАСТЬ 7. ВЗВЕСЬ ОТ ЭЛИКСИРА
В погоне за цветом
...Сесть на рыжий троллейбус, невзирая на номер -