Восхождение язычника 4
Шрифт:
Никто более не возмущался из них и не ругался, вернувшись к драккару, они забрали свои вещи и направились прочь.
Остальных соплеменников я отпустил по родным, давая на отдых тройку дней. И предупредил, что вновь буду проводить набор, так что желающие пусть приходят.
Новгородцы же с ромеями остались на драккарах, старшим среди них я назначил Трофима.
Сам же поспешил в город к прадеду, узнать последние новости, в том числе и отчего город так неожиданно разросся.
Глава 17
Глава 17
С
«Время никого не щадит»,— мелькнула у меня мысль.
— Прадедушка, — расплылся я в улыбке и отвесил ему поясной поклон. — Здрав будь.
— О, кто это к нам пожаловал, — с ехидцей ответил мне старик. — И ты здрав, будь, Яромирушка, — проговорил прадед и открыл калитку. — Проходи давай, чего встал, — и он ткнул в меня своим посохом, и я шмыгнул в ворота.
Закрыв калитку и медленно побредя в сторону навеса, Рознег заговорил:
— Что-то поздновато ты объявился, — укорил меня родич, на что я просто развел руками.
Когда мы уселись на пеньки под навесом, Рознег повернул голову в сторону дома и закричал:
— Мирослава, Мирослава!
— Чего тебе? — раздался голос из-за дома.
— Питья неси, — потребовал прадед.
— Обожди, руки заняты, — раздался ответ.
— Ишь распустилась, — ворчливо пробормотал прадед, на что я лишь усмехнулся в бороду.
— Так новую заведи холопку, — подначил я прадеда.
— Да ну, а вдруг растяпа какая будет, все горшки переколотит, уж лучше Мирослава, привык я к ней, — с какой-то нежностью ответил прадед. — Ты лучше скажи, чего так долго добирался до наших краев? — и Рознег вперил в меня взгляд.
Я и рассказал о прошедших событиях, как переехал под Псков, забрав почти всех людей, начал строить свое городище, и о том, что уже познакомился с местными и мне даже удалось в некой степени заключить с ними союз, да и о многом другом поведал.
Во время разговора появилась Мирослава и поставила на стол кувшин с прохладным молоком и две кружки.
Она мне весело улыбнулась, и было видно, что хотела обнять, как и раньше, в далеком детстве, но удержалась. Неуместно уже, ведь я давно стал мужчиной и воином, так что пришлось самому обнимать женщину, прадед, видя это, лишь хмыкнул и проворчал, дескать, я вырос, а все как ласковый теленок. Мирослава на прадеда лишь недовольно взглянула, но, ничего не ответив, покинула нас.
— Растешь, Яромир, уже свое городище имеешь. Того и гляди, скоро князем себя назовешь, — с грустью произнес Рознег.
— Может, и назову, может, и стану. Все идет, все меняется, — весьма философски
— Может, и так, было бы неплохо, если наш род вновь княжеским станет, — с затаенной болью произнес прадед. — Только, боюсь, не доживу я до этого.
— Не торопись, деда, на ту сторону, не торопись. У тебя еще дел на этом свете много, — попытался я подбодрить старика, но у меня ничего не вышло, так что я постарался перевести тему.— Я смотрю, Устка растет, народу больше стало, — произнес я.
— А, — и прадед махнул рукой, — если бы сам город рос, а так, по осени соседушки поселки наши начали разорять и грабить, людей в полон уводить. Много поселков они разорили, вот люди и побежали, частью здесь обосновались, частью дальше пошли, помогаем как можем бедолагам. Пруссы даже Гдыню[1] осадили, но взять не смогли, — пояснил прадед, — это город поболее Устки нашей, в заливе, возле земель пруссов.
— О как, — только и протянул я. У самого же возникла мысль, не мог ли я спровоцировать пруссов, но после недолгих раздумий понял, что нет. Такой набег быстро и просто не организовать, и мои действия никак не могли на это повлиять, ведь действовал я далеко от границы.
Хлебнув молока, я поинтересовался у прадеда:
— А князь наш чего, неужто спустит?
— Князь далеко, у него своих забот хватает. Может, оттого и осмелели так соседушки, прознав о смерти старого князя, а новому пока не до этого.
Я лишь покивал, принимая мысль прадеда. Интересно, что же это за заботы такие у князя, что ему не до этого?
— Посадник Гдыни по весне клич кинул людям охочим, чтобы уже мы в гости к соседушкам сходили. Велерад и Беляй на клич откликнулись, да и другие тоже.
— Значит, отца сейчас дома нет? — уточнил я.
— Нету, дней двадцать назад ушли к Гдыне, сейчас уже наверняка в походе. Что, тоже хотел бы сходить?
— Не отказался бы, — кратко ответил я.
— Это правильно, нельзя такое спускать, — веско произнес прадед.
— Раз люди в поход ушли, я, видимо, не найду здесь себе бойцов, — задумчиво протянул я.
— Почему же не найдешь? Не все же ушли, да и сам заметил, у нас новые люди появились, что ищут себе занятие, так что найдешь, не беспокойся о том.
— Тогда и я отправлюсь в поход, по прибрежным поселкам пруссов пройдусь огнем и мечом.
На что прадед кивнул.
— А Керон где, что-то я его не вижу? — спросил я.
— Так ушел он, — пожал Рознег плечами.
— Как это ушел? Куда? — вырвался из меня вопрос.
— Откель мне знать-то? Сказал, чувствует зов то ли предков, то ли духов, и ему надо идти. Я помог ему собраться в дорогу, не держать же мне его, в самом деле.
— Давно ушел?
— Деньков пять назад, — пожал плечами Рознег.