Восхождение язычника 4
Шрифт:
К этому времени количество трофеев выросло в весьма значимую гору, и туда продолжали так же таскать разное барахло, которое, на мой взгляд, не представляло ценности.
— Могута, — окликнул я рядом стоящего брата. — Пусть на корабли трофеи стаскивают, только смотри, чтобы самое ценное, там и так места немного. Монеты подсчитай и убери, позже бойцам раздашь.
— Может, их стоит поберечь, — предложил брат.
— Раздай, нескупись, свое мы еще возьмем.
— Хорошо, — не очень уверенно протянул
— Дален, Путята, да и остальные, — окликнул я ближников. — Отберите полста баб посимпатичней, свяжите как следует и к кораблям ведите. Остальных гоните за пределы поселка, а после сожгите здесь все, чтобы дым до самого неба стоял.
— Исполним, — кивнул Дален. — А ты чем займешься? — поинтересовался друг, заработав недовольный взгляд Хрерика.
Северянин отлично вписался в мой ближний круг, и даже мою честь блюдет, на свой манер, конечно.
— До священной рощи прогуляюсь, о которой Ласка речь вела, очень уж любопытно поглядеть.
— Так, может, нам с тобой сходить? — неуверенно произнес Дален.
— Сам дойду, чай, не девка, провожать не надо, вы лучше сделайте то, что я вам поручил.
Парни переглянулись, но ничего не ответили.
Развернувшись, я направился к воротам, обойдя село и пошел в сторону леса. В лес шло несколько тропинок, по краям одной из них были уложены обычные камни, которые были покрыты чем-то красным. По этой тропинке я и решил пойти, если не она, то последующей, пока не найду священную рощу. Там явно что-то занимательное, раз девчонка ее упомянула.
Пять минут неспешной прогулки по лесу, и вот я вышел на небольшую поляну, в центре которой находился огромный раскидистый дуб, настоящий исполин, по краям поляны также произрастали дубы.
Вот только ощущения от этой поляны шли не самые лучшие, меня начало мутить. Будто я нахожусь на христианском кладбище или в центре боя, где везде разлита энергия смерти.
Почему так и с чего такие ощущения у меня появились, я понял не сразу. Для этого мне пришлось сделать пару шагов и рассмотреть центральный дуб более внимательно.
Вокруг ствола дуба были уложены людские черепа, которые смотрели на меня своими пустыми глазницами. Ветки же дуба были измазаны в чем-то красном, и создавалось впечатление, что кора этого дуба красная.
— Однако, — протянул я и обошел этого исполина. С другой его стороны была вытоптанная площадка, на которой расположился огромный камень, который также был испачкан в красном.
Медленно и не спеша я подошел к алтарю, прикоснулся и понял, что красная субстанция — это высохшая кровь.
Камни, что были на тропинке, кора дуба — это все было в крови.
От омерзения меня всего передернуло, и я понял, почему у Ласки был такой тон, когда она говорила об этом
Я медленно начал обходить поляну по кругу, и мне внос ударил неприятный запах. Пахло гнилым мясом или чем-то похожим. Дубы, что произрастали по краю поляны, тоже были вымазаны в высохшей крови, а главное, стало понятно, что это за запах и откуда столь сильное ощущение смертей.
В корнях этих дубов лежали отрубленные головы разной степени разложения.
Там были мужские головы, женские и детские. Некоторые из них были относительно свежие, можно рассмотреть даже лица.
По моему телу прошел озноб.
— С…суки, — прошипел я. — Мирные селяне херовы, — эмоции начали брать надо мной верх.
Ведь я был уверен почти на все сто, что это моих соплеменников принесли в жертву.
В голове мгновенно сложилась рунная цепочка, и я, не скупясь, наполнил ее силой. Взмах рукой, и в сторону центрального исполина полетела воздушная коса.
Вших — она врезается в дерево и проходит его насквозь, будто не замечая. Дуб с противным скрежетом начал съезжать вниз. Бум— и он рухнул на землю.
— Твари, — вновь вырвалось из меня, и я начал бушевать, создавая рунные цепочки, и швыряться направо и налево воздушными лезвиями.
Дубы валились один за другим, щепки и ветки с листвой летели в разные стороны. А я не мог остановиться и успокоиться, пока весь свой источник не опустошил.
Когда кровавая пелена сошла с глаз, это проклятое место нельзя было узнать, как и прилегающий лес. Деревья лежали вповалку, часть из них была перемолота в щепу и в труху.
— Ух-х, — выдохнул я сквозь зубы и побрел обратно.
Поселок уже вовсю полыхал, я же направился в сторону кораблей. Меня шатало из стороны в сторону, а думы были невеселые.
Возможно, надо было всех этих тварей под нож пустить, чтобы ни одна не выжила, куда уж теперь, разбежались по окрестным лесам, глянул я на пожар.
Пожалел, милосердие проявил, а они вон детей и женщин в жертву приносили.
— Твари, мирные селяне хреновы, — пробормотал я себе под нос.
Впереди показалось море и корабли, на которых рассаживают спасенных соплеменников из полона, а также вяжут и грузят взятых в полон прусских баб.
Глядя на них, я почувствовал, как на меня опять чуть не упала кровавая пелена ярости и гнева, но чудом смог удержать чувства в узде.
— Яромир, что с тобой? — спросил Гостивит, когда я приблизился к кораблям.
Я, не ответив, прошел мимо и, зайдя в воду по пояс, начал умываться, смывая с себя холодной водой то мерзкое состояние, в котором оказался.
Повернувшись, я увидел, что на мне сосредоточены взгляды всех моих бойцов, они смотрели с опасениями.
Выйдя из воды, я подошел к Гостивиту, похлопал его и произнес: