Восхождение язычника

Шимохин Дмитрий

И в этих детских зеленых глазенках было столько надежды и веры в меня, словно я одним прикосновением смогу его излечить.

— Я же говорил, что постараюсь, — и, чмокнув в щечку, отправился к родительнице.

Пройдясь по подворью и обойдя дом, обнаружил маму вместе со Смиляной возле уличного очага, где, как и сказала сестренка, они пряли пряжу из льня.

— Здравствуйте.

— О, Яромирушка вернулся, — мама отложила прялку и подскочила с лавки, обняла меня и поцеловала.

— А мы

гадали, когда ты вернешься, у нас здесь волк объявился, чуть Варну в лесу не задрал, да холоп ее оттолкнул, вот его волк и подрал, но он его убить смог. Ужас.

Смиляна, после того как поздоровалась со мной, на рассказе мамы сжала губы.

— Слышал, Варна уже рассказала все.

— На подворье сидит? — подала голос Смиляна.

— Да, там ее встретил.

— Вот, вам гостинцы из Щецина привез, — и отдал им отрезы ткани.

— Спасибо, сынок, мама меня вновь поцеловала, — пользуется, пока отец не видит.

— Для вас и выбирал. — Женщины развернули ткань и начали ее осматривать.

— А отец скоро вернётся?

— Они вчера ушли, как окрестности обойдут, так и вернётся, думаю, что к обеду должен.

— Понятно, мы с Варной тогда в холопскую сходим, Криста глянем. Варна переживает.

— Да, что этому холопу сделается-то? Покусал волк, ничего страшного, — и Смиляна махнула рукой.

— Конечно, сынок, сходите, — кивнула родительница.

Отходя, я был несколько удивлен, знал, что для Смиляны большинство людей делятся на несколько категорий, семья и все остальные, но чтобы настолько прохладное отношение, я бы даже сказал, пренебрежительное к человеку, который спас твоего ребенка, нет, я этого совсем не понимаю. Да статус холопа, ну и что? Он закрыл ее своим телом и сейчас при смерти, должна же быть благодарность, но её нет.

Вернувшись к сестре, я поинтересовался, а заботится ли кто о раненом?

— Тятенька Неждане вроде велел за Кристом смотреть.

— Понятно, ну, пойдем посмотрим, как твой заступник себя чувствует.

Взяв за руку сестренку, мы двинулись.

Холопская фактически поселок в поселке, и почти у каждой семьи так. Непритязательные домики, стоящие рядом с другими хозяйственными постройками.

Подойдя к домику Криста, Нежданы я рядом не обнаружил, да и вообще никого, хотя по пути я видел наших работников.

— И где же Неждана, что-то не видно? Она же должна следить, или Крист вовсе не здесь?

— Она, она, я слышала, как тятенька ей говорил присмотреть.

Распахнул дверь, и мне в нос ударил запах крови, пота и мочи.

Увидев Криста, только и смог выдать:

— Ну, ни хрена себе.

Он лежал на лавке, ничем не укрытый, такое ощущение, что его как положили, так он и лежал, в окровавленной одежде, которая уже покрылась корочкой и присохла к ранам.

— Крист, —

рванула сестренка.

— Куда, — спустя шаг я успел ее ухватить за плечо и дернуть немного назад. Не хватало, чтобы она его растормошила, ему и так пришлось несладко.

— Отпусти меня, отпусти, — сестрёнка начала вырываться из моих рук и всячески лягаться, не слушая моих слов.

Подхватив ее, вытащил из домика и захлопнул дверь.

— Ты что творишь, егоза мелкая, ты его добить хочешь, не ты ли просила его спасти, а? — раздражение так и плескалось у меня. Ты видишь, он ни жив ни мертв, дух еле в теле держится, иди подергай его, чтобы раны открылись!

Сестра замерла и даже не знала, что сказать, а спустя мгновение у нее вновь полились слезы.

— А-а-а-а, братик, прости, прости, спаси его, братик.

— Цыц, — я прикрикнул на нее.

— Сейчас идешь до дому, приносишь кувшин прохладной колодезной воды и небольшую чистую тряпочку. Ну, что замерла, — и я подтолкнул ее.

Дождавшись, когда сестра унесётся, я вновь открыл дверь и взглянул на Криста.

— Ну, Неждана, ну, тварь и скотина, — с раздражением зарядил кулаком по двери.

Никакой заботы о Кристе я не видел, его просто бросили умирать. Распну сучку.

Продышавшись, я успокоился и шагнул внутрь. Нащупал пульс у Криста, уже хорошо, жив. Весь бок ему разворотили, и рука разорвана. Досталось бедолаге.

Положив ему руки на грудь, я пустил силу жизни, помещение озарил зелёный свет, направил в Криста свою силу, его тело начало жадно ее впитывать, словно губка.

— Хватит пока, дружок, — потратил десятую часть своего резерва, — надеюсь, этого достаточно, чтобы ты продержался.

Подёргав ткань одежды, присохла и хорошо присохла. Надо будет сначала мыть, возможно, размокнет и будет легче снимать, да и раны чистить надо явно.

— Братик, вот, — в помещение ворвалась вихрем сестренка.

— Молодец, давай сюда.

Из кувшина сам глотнул водицы, хороша. Тряпка чистая, на первый взгляд пойдет, достав нож, вспорол ее, а дальше надорвал, и в моей руке оказался небольшой лоскуток.

— Так, теперь иди сюда.

И я приоткрыл немного рот Криста.

— Вот так держи, ага.

Аккуратно наклонив кувшин, я тихонько, начал пытаться поить раненого, глотает, это хорошо, и лоскут не понадобился, а то мне казалось, придётся тряпку мочить и через нее уже поить Криста, словно соской, как маленьких детей.

— Все, хватит пока ему.

— Пойдем на улицу, — я подхватил мелкую, а то она вновь застыла возле холопа и, словно боясь, провела пальчиком по его бледному лицу.

— Все пусти меня, — и сестренка стукнула меня кулачком. — Там тятенька вернулся, я видела, он в ворота заходил.