Восхождение язычника
Шрифт:
— И что же мне делать с тобой милок? — она взглянула на меня одним приоткрытым глазом, цвет ее очей давно выцвел и его уже было не определить.
Старушка, маленькая и сухая, вся с горбившая от не посильной ноши прожитых лет. А вокруг нее летали два создания, которые просто и не замысловато прозвали в народе светлячки, не большие шары, чуть больше моего кулака, мерно пульсирующие и светящиеся голубым светом.
Я же пожал плечами.
— Не знаю, о чем вы с родичем Рознегом сговорились, мне он сказывал, что на учебу.
— Сговорились
И бабулька попыталась изобразить эту важну птицу, расставила руки в стороны и попыталась им махать.
У меня не произвольно вылезла улыбка, это смотрелось забавно и в тоже время мило.
— Уйдите, разлетались, — она махнула рукой отгоняя светлячков от своего лица.
— Ох, горе ты мое, ладно был бы ты девкой тут ясно и понятно чему и как учить, не одна у меня была ученица, но ты то муж, эхх. И бабулька горестно вздохнула и о чем-то задумалась.
Мне же надоело стоять словно вкопанному, так что я уместился на ближайшем пеньке, а их во дворе стояло не сколько.
— Ну будь ты девкой все же было легче, ты не девка случаем? — и Снежана с хитрецой на меня посмотрела.
— Нет я муж.
— Ха, муж, то же мне, а докажешь чем?
Надо мной что издеваются что ли, похоже так и есть. Ну бабуля я же тоже шутки шутить умею.
И я начла расстёгивать ремень, а после и завязки на штанах, бабуля наблюдала с хитринкой.
— Ты это что удумал то милок?
— Как, что не верите же мне, вот портки снимаю, щас все покажу.
— Уууу, бесстыдник, — и Снежана погрозила мне клюкой. Срамота, эх что я там не видела то, ладно пошуткавали и будя, — в глазах у старушки бегали бесенята, да и лицо разгладилось от едва видимой улыбки. А потом ее лицо стало серьезным и она продолжила словно размышляя в слух.
— Заговором на болезни тебя учить, так они все к женской силе идут, да божьей Макоши да Живе, мужу они будут бесполезны, а мужских я и не ведаю, эх, ну что же тут поделаешь — и Снежана всплеснула руками, — подумаю над этим. Ладно пойдем балагур покажу где спать будешь.
Снежана с кряхтеньем поднялась опираясь на свою клюку и маленькими бодрыми шажочками за топала в сторону одного из домов.
Открыв одну из дверей и указала на помещение.
— Здесь значиться гостевать будешь, обычно здесь спят те кто у меня на излечении задерживаются, теперь и ты будешь, а ежели кто-такой появиться значиться вдвоем и будете, за одно и присмотришь, балагур.
— Ежели, что надо будет скажешь мне или вон лучше у родича своего возьмешь. За одно завтра к нему сходи да корма себе возьми, а то я такого лба и не прокормлю, я женщина уже старая. Все отдыхай и махнула мне рукой, пошамкав в другую сторону, а светлячки летели покачиваясь в воздухе из стороны в сторону рядом сопровождая старушку Снежану, словно два веселых
Отвернувшись от Снежаны, я шагнул за порог.
— Мда. Чистенько конечно, но не хоромы, не хоромы. Даже не изба.
Халупа как она есть, а впрочем пойдет. Одна единственная комната посередине каменный очаг, который топиться по черному, а дым выходит через духовое окно, ну это нормально.
Эх что-то я разпревередничался, а ведь буквально не давно и вовсе по чистым небом спал в шалаше.
В помещении было две широкие скамьи вместо кроватей и пару сундуков вот и все убранство.
Подняв крышку сундука, в нем лежали какое-то барахло, во второй же был пуст туда я и сложил вещи. Предварительно достав не большое одеяльца и укрывшись, завалился спать.
Утро красит нежным светом.
Эх моя спина, я пытался разогнуться хрустя спиной и делая зарядку. На этой чертовой лавке за ночь спина затекла, не согнуться нормально не разогнуться. Надо бы у деда шкуру какую-нибудь взять, на лавку стелить, а то себя древним стариком ощущаю.
Размявшись не много выпустил силу жизни в свое тело заставив себя подлечить, ух хорошо то как.
По жевать бы чего, но насчет еды вчера было Снежаной все сказано, так что объедать старушку будет действительно не красиво.
Найдя Снежану предупредил, что до прадеда пошел и напавился в город, благо идти минут двадцать.
По дороге мимо пашен и леса, в ворота на которых стоял один вооруженный воин, но не из храмовой стражи. Здороваясь со встречными людьми, пройдя площадь города, вот я и возле подворья старшего родича.
— Яромир, — меня окликнула Мирослава, — ищешь чего?
— Да, Рознега.
— Так он по зорьке в Храм ушел обряд в честь Триглава проводит, он сказывал ты можешь прийти и что в учениках у Снежаны теперича.
— Понятно, — прадед видать на долго там, что сидеть дожидаться теперь его?
— Может надобно тебе чего? — Мирослава улыбнулась, мне по-доброму.
— По жевать бы чего, да кормов каких, а то как вчера Снежана сказала, такого лба она не прокормит и шкура может есть какая, а то спать не возможно, — я решил прямо сказать, что мне потребно, а Мирослава сама решит что может дать, а что и родичу моему передать.
— Сейчас на ложу по снедать иди присаживайся.
И через пол часа я был на кормлен и напоен и жизнь была хороша.
А рядом возле ног покоилась снедь в мешках а по верху большая шкура.
Собравшись уже возвращаться назад, в подворье вошел Говша, неся за плечом сеть с не большим уловом. Приживается здесь, это хорошо.
Он уже не выглядел исхудавшим и заморенным, отъелся, и Рознег всяко подлечил. Да и взгляд уже не пустой и без жизненный.
— Здрав будь, Говша.
— О Яромир и ты будь здрав, к Рознегу поди пришел?