Воскрешение майя
Шрифт:
Пусть едет, ей нужно немного спустить пар.
Экс-президент порылся в холодильнике, вынул оттуда бутылку минеральной воды. Передумал. Подошел к бару. Налил себе стакан виски.
— Мама права. Мэнни больше не выдержит нашей изоляции.
Чейни взглянул на вошедшего Джейка.
— Я больше не тот, кто принимает решения, парень. Не тот.
Джейкоб кивнул.
— Думаю, пришло время, когда решения должен принимать я.
К дому Эвелин Стронгин Доминика добралась уже
Доминика зашагала по старой дорожке из красного кирпича к главному входу. Приложила руку к сканеру.
Вживленный в ее ладонь идентификационный микрочип был не больше рисового зернышка. Электронный замок сразу же разблокировал дверь.
Доминика вошла в дом. Увидела перевернутую пальму в кадке и россыпь журналов на полу. Сердце сжалось.
— Эвелин?
Библиотека была закрыта. Доминика осторожно подошла и прислушалась. Затем резко распахнула дверь.
— Эвелин! О Боже…
Лицо женщины было багровым, изломанная фигурка висела в веревочной петле под потолочным вентилятором.
Глава девятнадцатая
Сегодня из федерального исправительного учреждения, учитывая пятнадцать лет безукоризненного поведения, был досрочно освобожден бывший Секретарь Штата Пьер Роберт Борджия. Когда-то он был одним из лидеров Республиканской партии и даже баллотировался на пост Президента. Борджия был осужден за планирование и осуществление покушения на убийство Майкла Гэбриэла, пациента психиатрической клиники, загадочным образом погибшего после предотвращения ядерного холокоста в декабре 2012 года. «Я невиновный человек, который честно служил своей стране и своему народу», — такими были первые слова Борджия после освобождения. — Все, чего я сейчас хочу, так это дожить в покое оставшиеся мне немногие дни».
Пьер Борджия уставился на свое отражение в зеркале ванной. Тюремная жизнь отняла у него двадцать килограммов веса, от былой дородности не осталось и следа. Его лицо стало значительно тоньше, отчего казалось костлявым, голова была чисто выбрита, чтобы скрыть седину. Повязка на правом глазу была свежей — результат нападения одного заключенного под конец его пребывания в федеральной тюрьме.
— Нужно еще раз взглянуть на твою глазницу, — сказал вошедший в ванную юноша, Люсьен Мабус. — Как только опухоль спадет, подберем тебе новый протез.
— Пустая трата времени и денег Моя жизнь кончена.
Борджия отвернулся к раковине, плеснул водой в лицо.
— Глупости. Мой отец всегда говорил, что ты нужен партии.
— Нужен? Что-то я не ощутил этого, когда Чейни запер меня в клетку, как какое-то животное! Этот ниггер бил в свой барабан, а вы все радостно маршировали. Я не сомневаюсь в том, что именно он убил твоего
Люсьен кивнул в ответ.
— Пожалуй. И что мы будем с этим делать?
— Есть несколько идей. Встретимся внизу.
Борджия коснулся сенсорной зубной щетки. Почистил зубы. В углу цифрового зеркала возникла таблица с данными.
Температура: 36,6
Пульс: 118
Давление: 158/94
Холестерол: 343
Электролиты: В норме
Пульпит зубов: 2
Гингивит
КРОВЯНОЕ ДАВЛЕНИЕ И УРОВЕНЬ ХОЛЕСТЕРОЛА СЛИШКОМ ВЫСОКИ.
АНАЛИЗ СЛЮНЫ ПОКАЗАЛ КРОВОТОЧИВОСТЬ ДЕСЕН. НЕМЕДЛЕННО ОБРАТИТЕСЬ ЗА МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩЬЮ. ВСЕГО ДОБРОГО.
— Чертовы всезнайки. — Борджия вытер лицо и снова посмотрел в зеркало на свою глазницу.
Джейкоб широко раскрытыми глазами уставился на отражение в зеркале: его собственное лицо исчезло, а сам он настроился на излучение другого человека.
Костлявое лицо.
Бритая голова.
Повязка на глазу… закрывающая рану, оставленную его отцом двадцать семь лет назад.
Борджия… Я вижу настоящего Пьера Борджию!
Видение исчезло так же внезапно, как возникло. Джейкоб моргнул, заново привыкая к виду своего загорелого лица и светлых волос.
Ты что-то замышляешь, Борджия. Я чувствую твою ярость… и то, что твоя душа не остановится, пока не отомстит.
Батареи старого внедорожника почти разрядились к тому времени, как Лилит притормозила у своего старого дома. Кивнув на прощанье дяде, она хлопнула дверцей и направилась к входной двери.
Священник уже ждал ее. На нем был банный халат, боксерки и черные носки.
— Зачем ты украла мою машину?
— Она понадобилась моему другу. К тому же, это теперь практически моя машина. Ты закончил все дела с банком?
Квентон показал ей запечатанный конверт.
— Все подписано и заверено, но при моей жизни ты ничего не получишь.
— Отдай бумаги.
— Нет. Завтра утром они отправятся обратно, в кабинет моего нотариуса. И до тех пор, пока ты будешь меня ублажать, это завещание останется неизменным. — Глаза Квентона светились торжеством. — А ублажать меня ты будешь каждую ночь. Отныне и присно ты моя личная шлюха.
Суккуб никому не шлюха. Суккуб — власть.
— Раздевайся, шлюха.
Лилит посмотрела на Квентона, и он замер от ее улыбки.
— Хорошо. Если хочешь личную шлюху, ты ее получишь. Но для начала давай убедимся, что ты справишься с тем, чего хочешь. — Она достала из кармана три таблетки. — Прожуй, только очень тщательно. Они помогут тебе продержаться всю ночь.
Преподобный послушно прожевал и проглотил таблетки.
— А теперь раздевайся, шлюшка. Работай, работай…