Воскресшие сердца на пепле сожженной любви
Шрифт:
– И когда ты только выкинешь своего тупого братца из своей головушки? – Подвисаю на секунду, после её слов, стараясь моментально сообразить, что должна после всего этого ей ответить. Сколько раз уже пожалела об этом. И зачем только открыла ей когда-то свою душу, свою тайну, поделилась тем, о чём ни одна живая душа по сути, не должна была знать.
– Ну что застыла! Всё забудь, пойдём! – Звонок уже прозвенел. Нам пора на урок, снежинка! – тянет меня в класс моя сумасшедшая подруга.
Учитель химии, приподнимает брови, сканируя недовольным взглядом наши лица. – Снова опаздываем? – Не путайте
– Козёл старый! – приглушённым шёпотом выдаёт Милка.
– Мила, закрой рот, пока он нас не вышвырнул!
– Всё будет в порядке, вот увидишь! – Мила опустила руку под парту, и похлопала меня по ноге. – Ты забудешь его! Нужно просто посмотреть вокруг, ты слышишь меня? – Её уверенный тон ни на грамм не ослабил напряжение в моей груди. Отбросив её руку со своего колена, я развернулась и посмотрела на подругу убийственным взглядом. Чёрт! Кто дал ей право, ворошить моё прошлое? Почему именно сейчас, она вновь решила напомнить мне о том, что давно ушло, скрылось в небытие. Забылось и стёрлось напрочь из памяти.
– Ты что творишь? – прошипела я со злостью в голосе. – Какого чёрта, ты вспомнила о нём?
– Тише, успокойся! Мне не всё равно, ты моя лучшая подруга. И я представь, переживаю за тебя! – прошептала Мила.
– Вы случайно не перепутали заведение? Вы всё ещё находитесь в школе, на уроке химии, а не на базаре! – Доносится до нас заносчивый голос учителя.
– Анатолий Дмитриевич! – вмешивается растерянная подруга. – Мы уже успокоились. Извините, мы больше не будем разговаривать!
– Я очень на это надеюсь! – И кстати, Стоцкая, – на этот раз он обращается ко мне лично, – Ты можешь повторить, вот прямо сейчас, о чём мы говорили, только что? Надеюсь ты запомнила тему?
– Я прочитала её несколько секунд назад, на доске, за вашей спиной! – язвлю я, чувствуя, как Мила пинает меня своей ногой под партой. А весь наш класс тем временем, заливается в громком хохоте.
– Ну что же остроумно Снежана Стоцкая! И, как всегда, предсказуемо. Вот только у меня к вам небольшая просьба! Запишите на листке бумаги, номера телефонов ваших родителей! Думаю, мне пора бы с ними пообщаться, что касается вашего поведения на моих уроках.
– Вы считаете, это спасёт положение? – не успокаиваюсь я.
– А это мы посмотрим Стоцкая! – Взгляд на морщинистом лице темнеет от злости, когда, сдвинув густые брови, учитель с раздражением смотрит на меня.
– Вот ты сумасшедшая! Он ведь точно сделает это! Позвонит твоим родителям. – не унималась Мила. – Скоро заканчивается четверть. И нам, я уверена, уже даже не стоит ожидать высоких балов по его предмету.
– От части, здесь есть и твоя вина! – Сделав глубокий вдох, я медленно выдохнула. – Твои заявления, просто выбели меня из колеи. И не думаю, что меня четвертуют дома, за плохое поведение в школе! Они уже привыкли к моим сюрпризам. – А что касается высоких балов, – с гордо поднятой головой прошествовала я, – Мне эта чёртова химия, вообще не пригодится в будущем при поступлении на факультет иностранных языков.
– Что всё-таки папочка настаивает, чтобы ты шла по его стопам? Факультет иностранных языков,
– Я ещё не определилась точно, на какое отделение поступать! – У нас в запасе ещё год!
– Кстати, клёвые шортики, – меняет резко тему Мила, разглядывая мои кожаные шорты. – Нужно будет как-нибудь одолжить их у тебя!
– Они не нравятся моей матери. Она их жутко ненавидит. – Говорит, что выгляжу в них, как девочка лёгкого поведения! – со смехом копирую слова своей мамы. – Однако у моего папочки, иное мнение по поводу винтажного стиля! – парирую я. – Это его подарок, кстати. Прислал мне в посылке, из Амстердама.
Мы подходим к моему дому, и я замечаю у ворот припаркованную BMW своей матери.
– Чёрт! Почему она так рано дома? – возмущаюсь вслух.
– Мы так не договаривались! Твоя мама уже дома? – заверещала Мила. – По-моему эта плохая идея, идти к тебе в гости. Только не сейчас, когда твоя мать там!
– Ладно не переживай ты так! – Я похлопала подругу по плечу.
– Чёрт! Выходит, я проводила тебя до самого крыльца, и теперь должна в одиночестве тащиться назад к себе домой? – Ты что не могла предупредить? – не унималась разгневанная Мила.
– Ладно, всё давай! – я обняла подругу на прощанье и поцеловала в холодную щёчку. – Говорю же тебе, я и сама была не в курсе! – И знаешь, что ещё, – я обернулась и посмотрела в сторону дома. – У меня не очень хорошие предчувствия.
– Ну что же, тогда желаю только удачи! – Позвони мне позже, хорошо?
– Ага, договорились!
Я раздражённо вытащила из сумки ключи, и подошла к двери, открыв её, я прошла внутрь. Войдя в огромное помещение кухни, я сразу же заметила свою мать. Улыбнувшись, налила себе апельсинового сока и уселась, напротив неё. У меня не остаётся сомнений в том, с чего начнётся наш разговор. Мама заинтересованно смотрит на меня, вопросительно приподняв бровь. Её любимый жест, который я любила копировать в детстве. Спустя пару секунд её натянутая улыбка потухает, сменяясь настороженностью. В глазах появляется привычный холодок. Может мне всё-таки нужно было незаметно проскользнуть в свою комнату?
– Вот скажи мне, куда так бесследно исчезла та девочка, которую я знала буквально каких-то пару лет назад? – Её голосом можно застудить Африку, настолько он показался мне ледяным.
– О чём ты? Не хочешь поставить меня в известность, прежде чем мы продолжим, мам?
– О чём я? – переспрашивает она. – О твоём поведении естественно! И о твоей дерзости!
Смерив мать равнодушным взглядом, беру в руки стакан с недопитым соком, и гордо поднимаюсь со стула.
– Куда это ты собралась? Мы ещё не поговорили!
– Не хочешь поделиться тем, что произошло сегодня в школе? – её взгляд фокусируется на мне, пытаясь запугать, вывести на чистую воду. Я вижу её насквозь, и вот прямо сейчас, я уверена она изменит тему нашего разговора и начнёт говорить вовсе не о школе, а о том, какой я стала: невоспитанной и неуправляемой. В отличие от той какой я была раньше. Той другой, я нравилась им больше, забитой и вечно плачущей девчушкой, не имеющей своего мнения, и постоянно выполняющей чьи-то приказы.