Воскресят меня стихи. Том третий

Кулькин Евгений Александрович

«Ее глаза, как два агата…»

Ее глаза, как два агата,Смотрели с преданностью той,Какой глядят вослед солдату,Что не воротится домой.И под ее библейским взором,Способным камень обаять,Я уходил домой с позором,Чтоб век свободы не видать.Я клялся всем, чем только можно,Я изнурял себя тоской.Ну а ее любил безбожноКакой-то парень городской.Он ей дарил мои сирени,И травы с моего двораИм горько путали колениВ те голубые вечера.А я по горнице метался,А я – не знаю что – творил.Пока однажды не призналсяЕй горько, что ее любил.Она надменно усмехнулась,Потом

тихонько повернулась,Сказав, что нам не по пути.И по-колодезному гулкоДобавила из переулка:– Ты уж прости,Но подрасти.И в ту же ночь, себе на зависть,Мне сон пришел при смене дня,В каком она в ногах валялась,Моля прощенья у меня.

«Откуда нагорная черная бредь?..»

Откуда нагорная черная бредь?И никнут седые туманы откуда?Мне легче терять то, что нужно иметьДля шика и блуда.Я всех огорченных не мною прощу.Но мне никогда ничего не простится.Я – птица.Живу я бездомнее птицыИ в этом пределе бездумно гощу.

«Я себя стремя стремил…»

Я себя стремя стремил,Как стрела летяВ ту страну,Где разум жил,Тешась,Как дитя.Где все зналось наперед,Где все чтилось в лад,Где отчаянный народБыл всем благам рад.Где нежданная стезяНе вела в тупик,Где любой, свой крест неся,Был, как Бог, велик…

«Стыдись, что станешь непонятным…»

Стыдись, что станешь непонятнымТому, кто слово ждет твое.Ведь даже ветер шепчет внятноЛистве про бренное житье.Что даже робкий ручеишка,Как тишь проклюнувший птенец,Вдруг зарокочет из затишка,Как оброненный бубенец.Что даже липа в первоцвете,Что ошалела от пчелы,Безумьем одичалым светитВ глаза нечаянной совы.А ты, пустив в стихи тумана,Блукаешь сам средь грешных див,И жизнь без лести и обманаВ одних мечтах изобразив.А ветер ветренен и шумен,И мил ручей,И ночь тиха,И первый поцелуй безумен,Как пламень дерзкого стиха…

«В непостижении людском…»

В непостижении людском,В каком не важно было веке,Я плыл, неведомым влеком,К всеощущенью человека.Я плыл,Я был,Я должен быть.Явить,ЯзвитьТу злую явость,Чтоб мне простиласьЗахудалость,ВоспринятаяЗа прыть…

«Ночь истлевает…»

Ночь истлевает,Но суров фитиль.Он продлеваетМглу на тыщу миль.Безмолвьем дышитСтарый океан.И топка пышет,И механик пьян.Он льет до склени,Хая весь народ.Ведь вновь форштевеньСтолкновенья ждет.Севастополь – Поти

«Подзеркальник…»

Подзеркальник,Подзеркальник,Слоников беспечный ряд.Их какой-то позаранникБудит много лет подряд.И толкает увлеченноВ неминучую грозу,Чтоб шагали обреченно,Унося твою красу…

«Что-то пропадало…»

Что-то пропадало,Находилось,Чтилось в чтиве,Снова пропадало.Словно сила некая резвилась,Чтобы мне как можно горше стало.И когда я все собрал тетрадиВоедино,То отметил сходство:У стихов –Ни спереди, ни сзади –Сиротство.

«Какая-то судьба усталая…»

С. Сергееву-Ценскому

Какая-то судьба усталаяЛегла в тени,Чтоб отдохнуть.И

опускались птицыСтаямиНа грудь,На грудь,На грудь,На грудь.Они кромсалиИ уродовалиВсе,ЧтоНапоминало плоть.И вотСлиласьСудьбаС природою,ЧтобСтыд и совестьПобороть.И сталаЖгучеюКрапивою.ШипамиСделаласьБез роз,ЧтобВозрыдали быСчастливыми,Кто этиМукиПеренес.Алушта

Прыгунье в воду Розе Олейник

Совершенство….Тихий взмах крыла,Всплеск и солнце,Высверк смутных линий…Это все, чем ты для всех была,Недоступной и непостижимой.Это все.Пускай пройдут века,Новыми открытьями прославясь.Но тебя никто навернякаНе увидит той, какой ты мне казалась.И никто той муки не поймет:Как же можно объяснить… полет…

Тетрадь третья. 1951

«Подписывается смертный приговор…»

Подписывается смертный приговор,А казнь, всем ведомо, отменена.А дальше что –Позор иль оговорНа все, как говорится, времена?Как просто смертником почувствовать себя,Один лишь гран свободы возлюбя.

«Бзык такой у меня…»

Бзык такой у меня,Что другим добзыкаться,Как до сердца ЗемлиДокопаться.

Бестайная вечеря

Вослед за тайною вечерейБыла безжалостная ночь,Где каждый воскусивший верыСтремился ближнему помочь.И только лишь один иудаЖдал острожного приблудаСеребреников тридцати,Чтоб самому сказать потешно,Что жизнь тогда бывает грешной,Когда в ней правды не найти.А он прилюдно-гордо скажет,Кого предал,За что предал.Но Бог язык ему завяжет,Чтоб осторожно промолчал.Чтоб состоялись злые муки,Чтоб после смерти он воскрес,Чтоб наложил иуда рукиНа жизнь свою.И снова бесКого-то яростно попутал,Кто и стонал, и пировал,И кто всю жизнь свою попутноСвятых и грешных предавал.Вослед за тайною вечерейБестайная случилась ночь,Где всякий,Кто не знает меры,Был втемную запить не прочь.Чтоб вовсе не христа –ИудуОплакать в этот скорбный час,Который жадностью и блудомУж очень походил на нас.

«Незримость разума…»

Незримость разумаПодъемлет высоту,В теснины памятиВгоняя жизни сроки.И как молитвТоржественные строки,Восходят чувства,Сгаснув на лету.И мир,Который тенямиРасцвечен,Улыбками,Как тьмою,Озарен,Вдруг осознает то,Что он –Не веченИ некость гордаяГрозит со всех сторон.Сплошная мгла,В которой чернью гулкойнепрожитыеЗначатсяГода.Но останова нет,Как нет конца прогулке,В какой зарейРазмазанаМечта.И словно рыбы,Что спешат на нерест,Резвятся звезды,Искушая зренье.И крыльев взмах,И ветра тихий шелестДоводят разум дняДо разоренья.И в космосеКолотятся планеты,Звеня загадками,Которым в назиданьеРождаютсяНебесныеСозданья,Чтоб на землеПодкармливать поэтов.