Восьмое Небо
Шрифт:
– Я нашел ее в правом бедре голема. Сперва хотел бросить ее к прочим, но удержался. Уж больно необычная она какая-то.
– Отсутствие технического образования иногда мешает нашему бортинженеру связно излагать мысль, - промурлыкал «Малефакс», - Но это компенсируется его врожденной наблюдательностью. Деталь, которую он легкомысленно называет шестерней, носит название шевронного колеса. Обратите внимание, у нее насечки вместо выпирающих зубцов, это сделано для того, чтоб осевые силы двух таких колес взаимно компенсировались, позволяя конструкторам отказаться от установки громоздких валов на упорные подшипники…
Капитанесса
– Мне ни к чему технические подробности, - обронила она, - Дальше, черт вас возьми!
Тренч почесал за ухом, тоже грязным и перепачканным копотью.
– Мне такие прежде не попадались, вот и удивился. Показал «Малефаксу», попросил поискать по каталогу. У него есть отличный каталог всяких механизмов…
– Полный инженерный каталог креплений и передач, - не удержался гомункул, - Одолжил по случаю у одного формандского коллеги. Более четырех тысяч разных узлов и деталей. Будь он не в магической форме, а на бумаге, занял бы всю судовую библиотеку!
Они говорили наперебой, как мальчишки, спешащие рассказать, как ограбили соседские рыбьи гнезда с икрой. При других обстоятельствах это выглядело бы забавно, но сейчас Дядюшка Крунч ощущал лишь сдавливающее гудящие потроха напряжение. Все, что носило на себе отпечаток «Аргеста» уже отчего-то казалось ему опасным, тревожным. Теперь и на Восьмом Небе словно лежал какой-то невидимый зловещий отпечаток…
– Там-то «Малефакс» и нашел эту шестерню, - не удержавшись, Тренч широко улыбнулся, где-то за их спинами тихо хихикнула Корди, - Прямо в каталоге. В разделе «Новейшие патентованные механизмы». С указанием записи в патентной книге и держателя прав. Знаете, на кого зарегистрирован патент? Скажи им, «Малефакс».
– Нет, - прошептала Алая Шельма, широко открыв глаза, - Не может быть. Это же не…
– Восьмое Небо – это не остров, - торжественно объявил «Малефакс», в полной мере насладившись всеобщим молчанием, - И не корабль. И не таинственный эшелон в небесном океане. Это торговая компания.
В наступившей тишине было отчетливо слышно, как где-то рядом, отрывисто шлепая во воздуху куцыми плавниками, пролетела какая-то большая рыбина.
– Сейчас сверюсь… Секунду… - «Малефакс» прочистил горло, которое совершенно в этом не нуждалось, - Ага, вот. Акционерное общество с совместным международным капиталом «Восьмое Небо», зарегистрировано в королевском реестре Каледонии примерно шестнадцать лет назад. Номера лицензий… номера расчетных счетов…
Первым рассмеялся Габерон. Потом фыркнула Корди. Дядюшка Крунч почувствовал, как поскрипывают его внутренности – смех рвался наружу изо всех щелей корпуса, точно раскаленный пар. Тяжелый, нервный смех, который хотелось высвободить, как застоявшийся в трюмах воздух.
– Акула под майонезом! – прогудел он, раскачиваясь, - А мы семь лет… Каждый корабль, каждый остров!.. Восьмое Небо! Ах, подлецы…
– Вы все это время искали не там, - спокойно заметил Тренч, буднично пряча шестеренку обратно в карман плаща, как реквизит, который уже сыграл свою роль и больше не потребуется в спектакле, - И вы и Уния. Восточный Хуракан был куда хитрее. Но вы все думали, что он старомодный пират и мог думать только о ветрах и кораблях…
Алая Шельма нахмурилась.
– След может быть ложным, - неохотно
– Эта шестерня произведена на фабрике, - убежденно возразил Тренч, - Большой современной фабрике. Равномерная закалка, превосходная шлифовка, центровка… Такую не сделать в мастерской на крошечном островке. А какая фабрика в Унии осмелится напрямую производить контрафакт?
– «Малефакс», а что скажешь ты?
– Всецело согласен с нашим бортинженером. Полагаю, этого гомункула создали на заводе «Восьмого Неба», но второпях забыли, что использовали в одном из сочленений мелкий механизм, который выпускался компанией исключительно для собственных нужд и соответственным образом защищен патентом. Это характерная черта всех сложных планов – в попытке уследить за основными ветрами, мы зачастую выпускаем из поля зрения второстепенные потоки…
Алая Шельма совершила несколько рассеянных шагов вдоль борта. Треуголка сползла на бок, обнажив неровный, наспех сделанный, пробор в волосах, но сейчас капитанесса едва ли это замечала.
– Компания, - пробормотала она словно в забытьи, - Я готова была схватиться с дюжиной корветов за дедушкина сокровище, а теперь вдруг выясняется, что мой противник – компания.
Габерон выпятил грудь, приняв подобие строевой стойки, вызвавшей у Дядюшки Крунча лишь презрительный смешок.
– Госпожа капитанесса, сэр! Раз уж наше отбытие задерживается, может ли мы расположиться в прежних каютах и приступить к выполнению своих обязанностей? Мне нужен отшелушивающий крем и пилка для ногтей…
– Приступайте, - пробормотала капитанесса, явно не расслышавшая ни слова, - Все… все свободны.
Радостно ухнув, Корди умчалась куда-то по трапу, стуча башмаками. На ее плечах с привычным безмятежным видом восседал Мистер Хнумр. Теперь он был спокоен. Все вернулось на круги своя, жизнь на баркентине вновь стала проста и понятна.
Дядюшка Крунч мог ему только позавидовать.
* * *
Постучаться в капитанскую каюту он осмелился лишь когда пробило шесть склянок и сгущавшийся за бортами «Воблы» вечер во всех отношениях превратился в густую, как бывает на нижних высотах, ночь. Определять время ему пришлось по внутреннему хронометру – рында «Воблы», поколебавшись, вместо положенных трех сдвоенных ударов небесталанно сыграла вступление к фривольной песенке «Не кори меня, пескарик» - верный признак того, что вахтенным ночной смены заступил старший канонир.
И все же Дядюшка Крунч колебался долгие полминуты, прежде чем осторожно прикоснуться полированными костяшками механического кулака к капитанской двери. Не из-за позднего часа – Ринриетта редко ложилась до шести склянок – скорее оттого, что из-за переборки доносились звуки, достаточно громкие для того, чтоб их мог разобрать даже подсевший слух голема. Но это были не рыдания и не свист сабли. Чей-то незнакомый, но вполне мелодичный голос глухо пел:
Услышав это, старый Бун