Восьмое Небо
Шрифт:
– Я с-сслишком громко к-карабкалась по мачте…
– Ничего подобного. Мы не слышали даже шелеста.
– Я н-нннеудачно прыгнула на леер…
– Ты отлично прыгнула, - удивительно, но Корди, не достававшая Шму даже до груди, сейчас выглядела как старшая сестра, утешающая младшую, - Никто бы не прыгнул лучше. Тебе надо верить в себя, тогда все получится, вот увидишь.
Поймав взгляд Тренча, Корди вздохнула:
– Она прекрасно справляется, когда не волнуется. Но стоит ей только потерять контроль… Она начинает спотыкаться, ронять
Шму осторожно поднялась, кутаясь в свой бесполезный плащ. Она не выглядела духом смерти, несущимся по воздуху, она выглядела как безмерно скованный, робкий и стеснительный подросток, оказавшийся в неприятной ситуации и мучительно соображающий, как бы из нее выпутаться. Боясь смотреть Тренчу в глаза, она на всякий случай глядела себе под ноги.
– Я учусь, - тихо сказала Шму, почти взявшая под контроль голос, - Понемножку.
Корди с серьезным видом кивнула.
– Учится. Еще недавно она поднимала на ноги весь корабль, когда ночью кралась на камбуз. Грохот подымался такой, что Ринни спросонья палила из пистолетов, думая, что нас атаковал королевский фрегат!
– Но почему не есть днем, вместе со всеми? – спросил Тренч, - Нет, не говори, я, кажется, понимаю.
Шму мучительно порозовела. Если румянец Алой Шельмы напоминал выдержанное вино или артериальную кровь, румянец Шму мог сойти разве что на закатный отблеск, осенивший могильную плиту белого мрамора.
– А однажды она умудрилась перебить половину ядер у Габерона, - весело продолжала Корди, не замечая ее смущения, - Мы до сих пор не понимаем, как она это сделала, ядра же чугунные… В общем, Тренч, раз уж ты живешь с нами, лучше запомни пару правил, которые тебе придется соблюдать, чтоб не иметь неприятностей со Шму.
– Что за правила?
Корди начала загибать маленькие, перемазанные чернилами и шоколадом, пальцы:
– Не давать ей в руки ничего, что можно сжечь. Или взорвать. Или разбить. Или уронить. Короче, ничего того, что можно испортить, и ничего важного. Потому что она все равно его сожжет, взорвет, разобьет, уронит и испортит. Это она не специально. Просто она начинает нервничать, когда ей поручают что-то серьезное, а когда Шму нервничает, она волнуется, а когда волнуется…
– Взрывает, сжигает и разбивает окружающее?
– А ты умный, - Корди одобрительно цыкнула зубом, - Если повезет, доживешь до конца рейса. Главное – не заставляй Шму нервничать или чувствовать себя не в своей тарелке, тогда окружающий тебя мир будет почти безопасен.
Немного осмелев в обществе Тренча, Шму стала украдкой за ним наблюдать из-под всклокоченных волос. На всякий случай Тренч сделал вид, что этого не замечает. И, видимо, правильно поступил.
– Потом, - продолжала ведьма, - не поручай ей никакой серьезной работы.
– Я пленник, ты помнишь? Кто станет слушать мои поручения?
Корди нетерпеливо мотнула головой, так, что хвосты прыгнули в разные стороны.
– Не перебивай! Никакой серьезной работы. Понятно, почему?
– Ну… Она начинает нервничать? – предположил Тренч.
И заслужил еще одну одобрительную ведьминскую улыбку.
– Быстро схватываешь. Шму паникует, когда ей поручают что-то серьезное. Боится ответственности. В этот момент лучше поблизости от нее не находиться.
Несмотря на то, что Сырная Ведьма говорила с улыбкой, Тренч решил принять ее рекомендации со всей серьезностью. Ассассины и их привычки – не те вещи, к которым можно относиться легкомысленно. Даже если ассассины столь необычны, а их привычки столь странны.
– Потом, - беззаботно продолжала Корди, - Не отводи ее туда, где много людей, Шму не любит публику. Люди ее нервируют, если их собирается больше двух в одном месте.
– Я не очень-то люблю большие компании, - извиняющимся тоном пробормотала Шму, шмыгая носом.
Голос у нее был тихий и грустный, почти бесцветный.
– …но и одиночества она тоже боится. Поэтому лучше не оставлять ее одну надолго.
– Во имя увядших лепестков Розы!
– выдохнул Тренч, окончательно теряясь, - Откуда я узнаю, когда она одна?
– О, не переживай. Видно ее или нет, Шму всегда где-то поблизости. Она же ассассин, забыл? Просто не пугайся, если вокруг тебя будут происходить… какие-нибудь странные вещи, ломаться предметы, падать тела… Если ты испугаешься, то можешь испугать ее, и тогда все станет гораздо хуже. А, забыла, еще. Ни в коем случае и никогда… Мистер Хнумр!..
Перекусившему вомбату, по всей видимости, надоело восседать на плечах Корди, поэтому он поступил так, как обыкновенно поступают все коты: соскочил вниз и скатился по трапу куда-то на нижнюю палубу, шумно сопя и фыркая.
– Копченый осьминог! – недолго думая, Корди кинулась за ним в погоню. Схваченные бечевками хвосты развевались за ней, как хвосты воздушных змеев. Хвост вомбата, короткий и плотный, торчал прямо, как киль корабля.
– Эй! – поспешно крикнул ей вдогонку Тренч, - Я же твой пленник! Ты должна присматривать за мной!
– Пусть Шму этим займется! – отозвалась ведьма, - Теперь она твой тюремщик!
– Ш-ш-ш… - ассассин тихо, но очень звучно икнула, недавний румянец мгновенно растворился в молочной бледности.
– У меня очень много дел! Я вас еще навещу!
Топот ведьминских башмаков стих где-то под палубой, оставив Тренча озадаченно ковырять ногтем шов плаща.
Дурацкая история. Даже ведьма не хочет сторожить такого горе-пленника.
Тренч вздохнул. Конечно, еще оставалась Шму, и, если поставить дело как надо, она вполне может сойти за…
– Кхм, - сказал он, поворачиваясь к ней, - Давай поступим так…
Наверно, он сделал это слишком резко. Или слишком громко. Взвизгнув, Шму подскочила на месте, сжалась, как падающий котенок, и вдруг превратилась в черную стрелу, ударившую вертикально вверх, бесшумно, но с такой силой, что паруса зашелестели, точно поймав сильнейший порыв ветра.