Восьмое правило волшебника, или Голая империя
Шрифт:
Детина издал вопль ярости и бросился вперед. Его ступня оторвалась от земли, и он словно повис в воздухе, протягивая к Кэлен волосатые ручищи. Злобный оскал выдавал его торжество.
Как в замедленном сне, Кэлен видела мельчайшие детали на лице врага. Вот он прикусил треснувшую нижнюю губу, темный зуб рядом с остальными желтыми… Вот маленький белый шрам, видимо, появившийся, когда он ел с ножа и случайно порезал уголок рта… Вот щетина на щеках и шее, похожая на жесткую проволоку… Левый глаз чуть прикрыт. На козелке правого уха — выемка
Она увидела свое отражение в глазах врага и подняла правую руку.
Мельком Кэлен подумала, есть ли у него жена или женщина, которая заботится о нем и будет скучать и тосковать без него. А может быть, у него есть дети. Интересно, чему такой человек учит своих малышей, если они у него, конечно, есть. Кэлен передернулась от омерзения, внезапно представив, что такое животное взбирается на нее и дерет щетиной ей подбородок, слюнявит треснутыми губами ее губы, а его желтые зубы скребут ее шею.
Время искривилось.
Кэлен вытянула руку. Детина обрушился на нее. Упершись ладонью ему в грудь, она почувствовала грубую ткань темно-коричневой рубахи.
Еще не прошло и секунды, как он повалил ее. Еще Ричард не успел сделать полный отчаяния шаг.
Вес детины на ладони Кэлен казался не тяжелее дыхания ребенка.
Пространство словно бы застыло.
Время теперь ее.
Он теперь ее.
Неистовость схватки, крики, вопли, стоны; вонь крови и пота; звук стали, входящей в плоть; проклятия, страх, стук сердца в смертельном ужасе… ярость… ничто не существовало для Кэлен. В ее мире была тишина.
Хотя Кэлен и родилась, обладая силой и ощущая ее внутри себя, она всегда казалась Исповеднице непонятной, непостижимой, невообразимой и далекой. Кэлен знала, что она чувствует себя так, пока не отпустит силу. Но как только захватывающая дух глубина силы вырывалась наружу, она сливалась с нею и трепет отступал. И хотя Кэлен много раз давала волю своей власти, она всякий раз оставалась поражена собственным могуществом.
Кэлен одарила насильника холодным взглядом, готовая к тому, чтобы применить свою власть и силу.
Когда он бежал к ней, время принадлежало ему.
Теперь время принадлежит ей.
Она чувствовала кожей каждую грубую нитку его рубахи, а под ней — каждый жесткий волос его груди.
Биение сердца, вызванное неожиданным нападением врага, прошло. В мире остались только двое — она и этот человек, — навечно связанные тем, что произойдет. Он выбрал свою судьбу, когда решил напасть на них. Уверенность Кэлен исключала эмоции, и она не чувствовала ничего — ни радости, ни облегчения, ни ненависти, ни отвращения, ни жалости, ни сожаления.
Кэлен спрятала эмоции, чтобы открыть путь потоку силы, освободив его.
Теперь у врага не было шанса.
Он — ее.
Лицо громилы было перекошено опьянением уверенности в том, что он — непобедимый герой, который поимеет ее, единственный, в чьих руках находится сейчас ее жизнь.
Кэлен отпустила силу.
Ее намерение, ее роль женщины, от рождения слабого и подчиненного мужчине существа, немедленно изменились, превратившись в силу, способную менять природу сознания.
В темных глазах мужчины промелькнула искра подозрения, что началось нечто неотвратимое. Затем в мгновение он потерял и всю свою жизнь, и все, что знал прежде. Все, к чему он когда-либо стремился, о чем думал, ради чего трудился, на что надеялся, кому молился, чем обладал, кого любил и ненавидел… все потеряло смысл.
В ее глазах враг увидел безжалостность, и это заставило его в ужасе оцепенеть.
Беззвучный гром расколол воздух.
Сила была в одно и то же время древняя и великолепная, она была и совершенна, и ужасна.
Кэлен видела, что он потерял саму мысль о собственном «я». Восприятие себя как личности было вытеснено суровой магией, навсегда разрушившей того, кем был этот человек.
Сила удара потрясла воздух.
Звезды содрогнулись.
Искры костра рассыпались по земле, по которой кругами расходился удар, поднимая пыль. Могучая волна заставила деревья потерять листья и иголки.
Он был ее.
Тяжеленный мужлан слетел с Кэлен, как пушинка, и женщина неторопливо поднялась на ноги. Недавний противник отлетел назад и упал, пробороздив лицом землю.
Торопливо он рухнул на колени. Руки сложились в молитвенном обращении. Слезы омочили глаза. Его рот, еще мгновение назад искаженный в похотливом ожидании, теперь избороздила настоящая мука.
— Пожалуйста, госпожа, повелевай! — запричитал он.
Кэлен брезгливо посмотрела на него, наградив новой в ее жизни эмоцией — глубочайшим презрением.
Глава 15
По безмолвному лагерю разносилось испуганное блеяние Бетти. На земле в беспорядке валялись тела. Схватка закончилась. Ричард с мечом в руке бросился к Кэлен. Дженнсен застыла у костра, а Кара ходила между тел, проверяя, есть ли живые.
Кэлен гордо прошествовала мимо отмеченного ее властью человека и направилась к Дженнсен. Ричард встретил се на полпути и обнял жену свободной рукой.
— Ты в порядке?
Кэлен кивнула, быстро оглядев лагерь в поисках нападающих, но увидела только трупы.
— Как ты? — спросила она.
Ричард словно не услышал ее. Его рука обхватила ее талию.
— Добрые духи… — кинулся он к одному из тел.
Это был Сабар.
Дженнсен стояла рядом, дрожа от страха, широко распахнув глаза и сжимая в руке нож. Кэлен обняла девушку, шепча, что все позади, все кончилось, все будет хорошо.
— Сабар… он… защищал меня… — всем телом Дженнсен прижалась к старшей подруге.
— Я знаю, знаю, — утешала Кэлен.
Она видела, что Ричарду уже не имеет смысла торопиться переворачивать Сабара. Рука молодого человека безжизненно откинулась. Сердце Кэлен упало.