Восьмое правило волшебника, или Голая империя
Шрифт:
В пророчестве говорилось, что он — единственный, кто сможет предотвратить катастрофу. Энн рассматривала стены зала. Ей хотелось бы знать, где же Ричард.
— Сюда, — женщина потянула Энн за рукав.
Недавняя соседка махнула рукой направо и пошла по коридору. Энн накинула платок, закрыв сверток, который она несла, и прижала крепче к боку дорожную сумку. Она заметила, что многие сидящие на мраморных скамьях и низких выступах стен обсуждают ее вид.
По полу разбегались зигзаги из темно-коричневого, ржавого и светлого камня, складываясь
На полуэтажах с каждой стороны разместились лавки. В некоторых из них продавались товары, необходимые путешественникам. Здесь можно было увидеть разную выпивку и снедь, от мясных пирогов до сладостей, от эля до теплого молока. Где-то продавали ночные рубашки. В других лавках — ленты для волос. Даже в столь поздний час многие лавки были открыты. Во дворце всегда оставались те, кто работал всю ночь, и они нуждались в подобных лавках. Заведения, в которых предлагали сделать новую прическу или перекрасить волосы, или сотворить чудо с ногтями, закрывались до утра. Энн была уверена, что владельцы таких мест очень бы удивились, увидав ее.
Женщина откашлялась. Они шли вниз по широкому коридору, разглядывая витрины.
— Откуда ты пришла?
— О, далеко с юга. Это очень-очень далеко отсюда, — Энн неопределенно махнула рукой и почувствовала, какой внимательный взгляд бросила на нее новая знакомая. — Там живет моя сестра, и я навещала ее, — Энн решила подкинуть еще мысль в костер любопытства соседки. — Она советница лорда Рала по важным вопросам.
Брови женщины взлетели вверх.
— Правда? Советник самого лорда Рала! Какая честь для твоей семьи.
— Да. Мы все ею очень гордимся, — с подчеркнутой медлительностью произнесла Энн.
— А в чем лорд Рал с ней советуется?
— Советуется? Ну, по военным делам, конечно.
— Женщина? Дает советы лорду Ралу по ведению войн? — Соседка открыла рот.
— Ну да, — настаивала Энн, придвигаясь ближе и понижая голос. — Она ведьма. Предвидит будущее. Смотри, она написала мне письмо и сказала, что я иду во дворец. Разве не удивительно?
— Ну, это легко угадать, что ты пошла бы сюда, — чуть нахмурилась горожанка.
— Да, но она сказала мне, что я встречу добрую женщину.
— Она, должно быть, очень талантлива, — наконец расплылась в улыбке соседка.
— О, ты даже не представляешь насколько точно она предсказывает будущее, — упорствовала Энн в описании достоинств несуществующей родственницы.
— Да ну? А она сказала что-нибудь особенное о твоем визите сюда? Что-нибудь такое?
— Сказала, конечно. Как думаешь, правду она сказала, что я встречу здесь мужчину?
Глаза женщины забегали по коридорам.
— Тут полно мужчин. Это не кажется особенным предсказанием. Точно, она должна была открыть тебе больше, чем… ну, я имею в виду, если она так талантлива, да еще и советник лорду Ралу…
Энн приложила палец к нижней губе, как бы изо всех сил стараясь воскресить в памяти все детали судьбоносного предсказания.
— Ты мне напомнила, да, она сказала… Смогу ли я вспомнить… — Энн по-свойски положила руку на плечо женщины. — Сестра все время рассказывает о моем будущем. Она так много пишет о моем будущем, что иногда мне кажется, я теряю свою жизнь! Мне часто сложно вспомнить, что она писала.
— Ну, пожалуйста, вспомни, — нетерпеливо трясла ее женщина. — Это так интересно.
Энн снова приложила палец к губе и уставилась на потолок, притворившись, что впала в глубокую задумчивость. Впервые она заметила, что потолок искусно расписан под небо, с облаками и всем остальным.
— Ну, сестра сказала, что человек, которого я встречу, будет средних лет, — произнесла, наконец, Энн, доведя любопытство женщины до крайней точки. Она снова положила руку соседке на плечо. — Но очень заметный. Не такой уж старый и дряхлый, высокий, и даже очень высокий, с длинными седыми волосами, которые падают на его широкие плечи. Она сказала, что он будет хорошо выбрит и вполне привлекателен, с пронзительными темно-лазоревыми глазами.
— Темно-лазоревыми глазами… ой-ей! — захихикала женщина. — Да он просто красавчик!
— Еще она сказала, что когда он смотрит на женщин своими ястребиными глазами, у них начинают дрожать колени.
— Наверняка… — лицо соседки залила краска. — Жаль, что твоя сестра не знает имени этого симпатяги.
— О, конечно, знает. Какой же она была бы советницей лорду Ралу, если бы не знала таких простых вещей.
— Она сказала его имя? Твоя сестра может знать и это?
— А как же иначе, — заверила ее Энн и замолчала, разглядывая проходящих мимо людей.
Кто-то заглядывал в открытые лавочки, кто-то болтал, сидя на скамье.
— Ну? — спросила женщина. — Какое имя предсказала тебе сестра? Имя этого необычного господина? Энн задумчиво рассматривала потолок.
— Что-то на «Н», вроде. Найджел или Норрис, как-то так. Нет, постой, по-другому, — Энн щелкнула пальцами. — Она назвала его Натаном.
— Натан, — повторила женщина, смотря на Энн так, словно, если бы она не произнесла имя, та вырвала бы его с языком. — Натан.
— Да, точно. Натан. Знаешь кого-нибудь с таким именем? Натан? Высокий парень, средних лет, широкоплечий, с длинными белыми волосами и лазоревыми глазами?
Женщина подняла глаза к потолку. На этот раз Энн наклонилась, вся внимание, ожидая ответа.
Кто-то схватил Энн за плечо и заставил остановиться. Энн и соседка повернулись.
За ними стояла очень высокая голубоглазая девушка с длинной светлой косой. Она была одета в красную кожу, а ее мрачный вид не предвещал ничего хорошего.
Женщина рядом с Энн побледнела как ванильный пудинг. Рот ее открылся. Энн еле удержалась, чтобы тоже не открыть рот.
— Мы ждали тебя, — произнесла женщина в красном.