Восьмой день
Шрифт:
«А если я совершаю непоправимую ошибку?»
Глава 7
Пройдя таможенные формальности, Дэнни вышел в зал прилета. Здесь человек шесть водителей такси стояли цепочкой, похожие на хозяев, встречающих гостей на официальном приеме. Ждали пассажиров. Взгляд Дэнни почти сразу уперся в плакатик, на котором черным маркером было написано:
КРЕЙ
«СИСТЕМА ДИ ПАВОНЕ»
Его держал невысокий человек с густыми черными бровями. Увидев, что Дэнни обратил внимание на плакатик, он подошел и улыбнулся.
— Синьоре Крей?
— Si [19] .
— Benvenuti! — Он взял из рук Дэнни рюкзак и быстрым шагом повел его по залу, бросив через плечо: — Parle Italiano? [20]
— Нет.
Плечи
— Non importa [21] . Я везу вас в отель «Английский», нормально?
— Si.
— Molto bene [22] .
На выходе из здания аэровокзала Дэнни обдало густой волной жаркого воздуха, обильно насыщенного запахами горючего. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Перевозбужденный, невыспавшийся, к тому же сказывалось нарушение суточного ритма организма в связи с перелетом. Казалось, ему в жилы впрыснули кукурузного сиропа «Каро». Встречающий подвел Дэнни к новенькому «альфа-ромео», открыл заднюю дверцу. Автомобиль был припаркован в зоне, отведенной для такси, но стоящего неподалеку полицейского это, похоже, не волновало. Он почтительно кивнул сопровождающему Дэнни, тот изобразил рукой салют и завел машину.
19
Да (ит.).
20
С приездом! Говорите по-итальянски? (ит.)
21
Не имеет значения (ит.).
22
Очень хорошо (ит.).
Промышленные пригороды Рима выглядели как окраины любого большого города. Фабрики, различные офисные здания и представительства автомобильных фирм, современные и в меру уродливые, разделяли заросшие сорняками и заваленные мусором пустыри. От шоссе их отделяла стена олеандровых кустов. В принципе такой ландшафт мог быть в любой стране, где жарко. В бесцветном небе ярким слепящим пятном выделялось солнце.
Видимо, Дэнни задремал, поскольку в следующий момент оказался в самом городе и поразился грандиозности и великолепию памятников старины, неожиданно окруживших его со всех сторон. Двигаясь по набережной Тибра, «альфа-ромео» обогнул огромный замок, проехал по мосту на другую сторону реки и оказался на широкой, очень красивой площади, где, рассеивая стайки монахинь, плавно скользнул в каменные, увенчанные башней ворота, открывающие путь в протяженный тенистый парк.
— Это монастырь? — спросил Дэнни, подавшись вперед.
— Е la Villa Borghese [23] , — отозвался водитель скрипучим голосом.
К сожалению, они покинули парк почти так же быстро, как и въехали. Дэнни не успел ничего толком рассмотреть. Теперь автомобиль мчался по большой оживленной улице, заполненной «фиатами» и «веспами» [24] . На тротуарах не протолкнуться. Кругом сплошь антикварные салоны и бутики: «Миссони», «Зегна», «Гуччи», «Булгари». Дэнни показалось, что он листает рекламный каталог. Движение заметно замедлилось. Водитель осторожно вел машину, ворча на пешеходов и коллег. К удивлению Дэнни, он ни разу не нажал на клаксон, удовлетворяясь лишь бранными итальянскими выражениями.
23
Парк «Вилла Боргезе» — одна из достопримечательностей Рима. Расположен на холме Пинчо за древней городской стеной.
24
Итальянский мотороллер.
«Альфа-ромео» свернула на боковую улицу, вымощенную булыжником, и примерно через минуту плавно остановилась у тротуара, покрытого выцветшим красным ковром. Водитель вызвал швейцара, скрипнул крышкой багажника и открыл дверцу, чтобы выпустить Дэнни. Перед ним высилось бледно-желтое старинное каменное здание с вывеской ALBERGO D'INGHILTERRA [25] .
Водитель исчез. Дэнни передал портье паспорт для регистрации, затем пожилой коридорный проводил его в номер.
25
Отель «Англетер» (ит.).
Это был люкс, как и обещано. Две смежные комнаты с обстановкой, похожей на театральные декорации. На окнах бархатные портьеры, неяркое освещение, хорошая звукоизоляция. В центре большей комнаты на круглом столе из красного дерева в вазе стоял букет живых цветов, сладкий аромат которых смешивался с едким запахом мебельной мастики.
В спальне доминировала стильная массивная кровать с толстым матрацем, застеленным тонким покрывалом. У спинки высилось множество перьевых подушек. Дэнни решил проверить мягкость матраца, повалившись на спину. Только на минутку, сказал он себе и… отключился.
Проснулся Дэнни лишь вечером, внезапно и с ощущением, что куда-то опоздал. Он вскочил с постели, неслышно пробежал по восточному ковру в душ, где стремительный поток воды вымыл из костей разницу во времени.
Неожиданно почувствовав голод и одновременно восторг, что он в Риме, Дэнни оделся, спустился в вестибюль и вышел на улицу с поэтическим названием Бокка ди Леоне. Ему было все равно, куда идти. Он просто влился в поток пешеходов и через некоторое время обнаружил, что взбирается по ступеням лестницы на площади Испании. После чего затерялся наверху в лабиринте боковых улиц и через двадцать минут вынырнул на виа Венето, понятия не имея, в какой стороне отель.
Опустившись на стул в «Кафе де Пари» (столик стоял тут же, на тротуаре), Дэнни заказал сыр моззарелла и сандвич с помидором («Si, si, si — a Caprese, signore») [26] , бутылку воды «Пеллегрино» и «Кампари-сода». Затем принялся разглядывать прохожих.
Публика была стильная, даже элегантная. Почти все женщины стройные, нарядно одеты, как, впрочем, и большинство мужчин. Многие курили, и ни у кого он не заметил поясного кошелька, кроме туристов. Тех, кто отличался избыточным весом, Дэнни причислил к американцам. Что касается самого Дэнни, то с ним вроде было все в порядке. Не толстый, в хороших мокасинах фирмы «Коул-Хаан», но в остальном он ощущал себя почти оборванцем на фоне итальянцев. Брюки цвета хаки из магазина молодежной моды «Гэп» и тенниска неизвестного происхождения.
26
Да, да, да, синьор, Капресе (ит.).
Вечер можно было провести двумя способами. Начать работать прямо сейчас или, что казалось более естественным, пошататься несколько часов по разным кафе, почитать «Гералд трибюн» и насладиться la dolce vita [27] .
В этом противоборстве устремлений восторжествовала добродетель. Дэнни расплатился карточкой «Виза», пересек улицу, подошел к банкомату, терпеливо дождался, когда тот выдаст полмиллиона лир, поймал такси и поехал обратно в отель.
Добравшись до своего номера, Дэнни плюхнулся в кресло у окна с телефоном в руке, репетируя короткую речь, которую придумал в самолете. Убедившись, что все помнит правильно, он набрал номер. Все было как обычно. Сначала гудки, а затем голос автоответчика: «Ciao! Avete raggiunto Inzaghi. Non posso ora venire al telefono…» [28]
27
сладкой жизнью (ит.).
28
Привет! Вы позвонили Инцаги. К телефону он сейчас подойти не может… (ит.)
Чао, Инцаги и телефон — это единственное, что Дэнни распознал, но существо дела ясно. Священника дома нет. Значит, нужно позвонить утром.
Больше делать было нечего. Он приехал в Рим, чтобы встретиться с отцом Инцаги. «Если священника нет в городе или он откажется встретиться, то клиент Белцера просто зря потратит деньги. Это его проблема, — подумал Дэнни. — Если Белцер захочет, чтобы я пробыл в отеле день, неделю, месяц, звоня священнику каждые два часа, то я… в принципе согласен».