Воспитание к свободе
Шрифт:
В отличие от сказок, в «обыкновенных» рассказах, пьесах для театра дети встречаются с персонажами, неуклюжими, как медведи, нервными, как мыши, или самодовольными, как лягушки, и лишь пройдя определенную школу жизни, эти герои приобретают иные качества, такие как чуткость, спокойствие, смирение и т. д. Герои же сказок являются медведями, мышами, лягушками, а если их расколдовывают, они становятся людьми — принцами или принцессами.
Сказки для разных возрастов
На протяжении основного возраста для сказок — между четырьмя и девятью годами — можно знакомить детей со все большим и большим числом народных сказок, как отечественных, так и зарубежных. Простые сказки о судьбе, типа «Звездный талер», «Горшок каши» (другое название: «Сладкая
Ну а что же делать, если четырехлетний малыш испугался волка или ведьмы и лежит вечером в своей постельке в ожидании, что вот-вот явится чудовище и утащит его? Стоит ли все-таки ему начинать объяснять, что в действительности нет ни великанов, ни троллей, ни гномов? Иными словами, разрушать сказочный мир, вместо того чтобы навести в нем порядок? Это противоречило бы духу наших предшествующих утверждений. Кроме того, многие дети все равно в это не поверили бы, потому что их собственный опыт подсказывает иное. И в этом случае достаточно только обратить их внимание на что-то светлое, радостное, это может быть вечерняя песня, разговор на отвлекающую тему, чтобы помочь ребенку. Любимая сказка, веселая и гармоничная, в состоянии отогнать прочь мрачные картины. Или же можно дать ребенку, например, игрушечный деревянный меч и сказать: «Всех детей охраняют ангелы — и днем, и ночью. Тебе не следует бояться. С тобой ничего не случится. Но если вдруг что-нибудь произойдет, какой-нибудь гном забредет к тебе в комнату, покажи ему лишь крестовину твоего меча или направь его острие ему на голову, и ты увидишь, что он тут же исчезнет». Некоторые родители, пользовавшиеся этим советом, подтверждали, что он действует. Однако не даст ли пищу новым страхам слова о том, что тролль может зайти в комнату? Этого нельзя угадать заранее; но что бы мы ни делали, мы должны стремиться к тому, чтобы между ребенком и взрослым возникало полное доверие. Тогда дети успокаиваются и засыпают. Часто достаточно оставить неплотно закрытой дверь, чтобы ребенок увидел в этом подкрепление близости с взрослыми и связь с ними. Почти у каждого малыша есть в жизни такой период, когда он хочет засыпать только при свете и мучается от возникающих у него «дурных мыслей».
Когда семилетние дети считают, что сказки — это «для маленьких детей», они всего лишь подражают кому-то, кто говорил так в их присутствии. В семьях, где взрослые относятся к языку сказок серьезно, как к языку определенного пласта культуры, такой ситуации не может быть. Когда в первом классе наступает время знакомиться со сказкой, дети устраиваются поудобнее, успокаивают друг друга и с широко раскрытыми глазами начинают слушать. Время от времени учитель комментирует происходящее. Какой-нибудь бойкий мальчик начинает громко протестовать, когда слышит о плохих делах, творимых злым волшебником ("Какой же он все-таки противный, да?"). Лицо какой-то боязливой и беспокойной девочки вдруг начинает пылать при рассказе о жалкой мышке, которая в конце повествования превращается в принцессу.
Конечно, случается, что ребята высказывают сомнения в правдоподобности содержания сказок, но эти сомнения не столь уж серьезны, сказка оказывается сильнее. Если учитель отбирает для чтения добрые сказки, пробуждающие лучшие стороны детской души, то он может быть уверен, что они правдоподобны. Однажды в первом классе, когда рассказывали сказку, состоялся такой диалог между учителем и учеником:
« — Это правда? — Да, конечно.- Ну да, так мы этому и поверили!» Разговор на этом закончился, однако все продолжали слушать еще более
Дети, приученные слушать «настоящие» сказки, постепенно усваивают чувство стиля, которым они изложены. Придуманные же рассказы, претендующие на то, чтобы быть сказками, но представляющие на деле банальные истории с потугой на фантастику, иногда вызывают у детей глубокое неудовольствие лишь потому, что за ними ничего не стоит, что они нехудожественны. В одном классе, прослушав такую историю, дети громко высказали свое неудовлетворение: «А теперь нам все же хотелось бы услышать настоящую сказку!» Тот, кто однажды сумел перенестись в мир сказок и глубоко прочувствовать его, кто знает, как много дают для души сказочные образы, сможет понять, сколь преходяща значимость образов, взятых из комиксов, мультфильмов и т. п. Их можно сравнить с сухомяткой, консервами, которые ненадолго насыщают, но вскоре после употребления такой пищи вновь пробуждается голод, еще более сильный, чем раньше, а со временем даже может наступить истощение.
Обучение арифметике
В первом классе учитель рассказывает: «Крестьянин приготовил большую головку сыра. Разрезал ее на десять частей. Три части он еще раньше пообещал отдать соседям, а одной должен был поужинать сам. Сколько частей ему можно было продать на рынке?» Такой вопрос можно задать меланхоликам, любящим порядок и умеющим тщательно планировать.
Учитель продолжает: «На рыночной площади большая толчея. Четверо полных, энергичных дам протиснулись к прилавку и купили у крестьянина по одному куску сына. (К этому времени дети холерического склада начали шалить, и учитель должен подобрать вопрос, который бы их заинтересовал.) По забавному стечению обстоятельств , у каждой из дам было по четыре ребенка и по мужу, и все члены их семей были непрочь полакомиться сыром. Итак, сколько же всего людей оказалось в четырех семьях, которые хотели отведать сыра? Сутолока на рынке тем временем становилась все оживленнее. Какой-то голодный парень украл у крестьянина один кусок, а другой кусок стащила собака мясника. Некоторое время спустя нечистая совесть заставила парня вернуть украденное. Крестьянин же, преисполненный добродушия, поделился с ним своим куском. Однако собака убежала — свой кусок сыра она съела сразу же.
Сколько теперь кусков осталось у крестьянина? (В этом месте задают вопросы, привлекающие сангвиников, потому что речь идет о толкотне и круговерти событий на рынке.) Затем настает момент, когда пора подумать обо всех, кому удалось отведать замечательного сыра. Сколько же их оказалось?" (Сейчас решением задачи — сложением — могут некоторое время спокойно позаниматься и флегматики, испытывающие особый интерес к приятной пище.) На этом примере видно, как можно попытаться учитывать темпераменты учеников даже на уроках арифметики.
Четыре основных арифметических действия всегда изучаются одновременно. В отличие от обучения письму и чтению, на занятиях по арифметике учитель может продвигаться вперед достаточно быстро. Подчеркнем, прежде всего, одну характерную особенность обучения. Числа рассматриваются как составные части чего-то единого (головка сыра у крестьянина). Можно продемонстрировать такой подход разнообразными способами. Например, какой-то отрезок делят на части по-разному, в соответствии с определенным числом; король может поделить на провинции свое королевство, скажем, между сыновьями и вассалами.
Этот прием в работе учителя, будучи как бы «аналитическим», имеет, прежде всего, то преимущество, что позволяет легче стимулировать свободную, творческую деятельность учеников. Можно разными способами раскладывать на части число 12, но соединять слагаемые следует только в строго определенном порядке. (Разумеется, надо упражняться также и в «синтетическом» подходе к решению задач.) Однако остановимся еще на одном важном моменте.
Единица — наибольшее число