Воспитанница
Шрифт:
— Зачем ты так? Она ведь твоя сестра и скоро станет матерью.
— Пусть рожает. Вы же ради этого женили своего сына на моей разлюбезной сестрице.
— Верно. Ты против?
— Если Сансе всё равно, то мне подавно.
— Почему ты думаешь, что ей всё равно?
— Я не думаю, я знаю, милорд! — сквозь иронию, ответила Арья. — Санса, она такая, она была невестой вашего внука, теперь она носит ребёнка вашего сына. И каждому она клянётся в вечной любви и безграничной преданности.
— Это плохо? Она старается угодить тому,
— Эта ужасная черта, — заявила девочка. — она не умеет любить, она старается угодить, а не полюбить так, чтобы быть готовой отдать жизнь за того, кого любишь.
Тайвин пристально всматривался в сидевшую напротив него девочку. Был ли он согласен с её мнением? Возможно.
— Разве ты знаешь, что такое любовь?
Арья замолчала. Что она могла ответить тому, кто поедал её своим цепким взглядом? Изучал, въедался в душу, желая узнать, что там, внутри. Да и знала ли она, что такое любовь и что чувствует влюблённый человек? Девочка не могла ответить на этот вопрос. В её жизни не было места для любви, а возможно, она попросту не понимает, что любит и принимает это чувство за нечто иное, более приземлённое? Ответа на этот вопрос у северянки не было.
— Любовь к брату, отцу.
— Нет, девочка, это немного другая любовь.
— Я никогда не любила мужчину и надеюсь никогда не полюблю.
— Отчего такое желание? Ты не хочешь испытать это чувство?
— Нет.
— Почему?
— Говорят, от любви человек страдает.
— Не всегда. Кто-то обретает счастье.
— Я понятия не имею, что будет завтра. Возможно, я встречу человека, которого полюблю. Кто знает? Лучше расскажите мне, что будет с моим домом? — сменив тему неприятного и мало понятного для себя разговора, спросила Арья. Конечно же, судьба Винтерфелла была не безразлична ей. По-другому и быть не могло.
— Ты до сих считаешь его своим домом?
Арья удивлённо смотрела на Тайвина. Его вопрос явно удивил девочку. Какого ответа он ожидал? Отречение от Севера? Нет, сделать такое юная лютоволчица не могла.
— Конечно, Винтерфелл навсегда останется для меня домом. И я против, чтобы его занимал кто-либо, не имеющий фамилию Старк.
— Интересно, и кого же ты видишь внутри своего дома?
— Джона. Только он сможет быть достойным Хранителем Севера, — ответила Арья.
— Винтерфелл теперь принадлежит мне, — не сводя взгляда с Арьи, проговорил Тайвин. — и ты прекрасно об этом знаешь. Так почему же так отвечаешь?
— Потому, что Винтерфелл никогда не будет по-настоящему принадлежать вам, милорд. Вы можете повесить там своё знамя, поставить повсюду своих солдат, но народ Севера никогда не примет вас. Север — для Старков. Это закон.
Тайвин сосредоточённо слушал Арью. В её словах была правда, лорд понимал, что северяне будут против того, чтобы Север заняли Ланнистеры, но сила и власть на его стороне и это для лорда Ланнистера было главным.
— У них есть выбор?
— Выбора нет только у мертвых.
Тайвин усмехнулся. Сейчас он понимал, что Арья презирает каждого, кто желает занять место её любимого отца. Ярость — это чувство читалось в каждом слове, движение девочки.
— Согласен с тобой, но твоему брату никогда не быть Хранителем Севера. Ты знаешь почему. Он — бастард. Он отдал себя Дозору. Хочешь я дам тебе совет?
— Какой же?
— Забудь о своём брате, как он позабыл о тебе.
Арья резко встала из-за стола.
— Джон не забывал меня! Он помнит обо мне! — выкрикнула Арья.
— Конечно, помнит, но он оставил тебя. Думаешь, он не знает, что здесь происходит? Но разве он пришёл к тебе? Нет, девочка, его нет рядом с тобой.
Арья молчала. Тайвин был не прав? Скорее наоборот, и она это понимала, но сказать ему об этом она не могла. Конечно, Джон прекрасно знал, что происходит далеко от Стены, но его действительно не было рядом с ней. Почему? Разве он не желал помочь ей? Оставалось только лишь догадываться.
— А вы есть, правда же?
— Именно. Кстати, я больше не желаю слушать о Джоне. Тратить своё время на разговоры о бастарде — глупо и унизительно. И тебе советую позабыть о нём и заняться собой.
— Мне плевать на ваши советы! — крикнула девочка. — Что будет с Винтерфеллом?
— Закрой рот! — процедил Тайвин. — Винтерфелл теперь в моей власти. Тебе ясно?
— Нет, милорд, он никогда не станет вашим. Это всего лишь ваша мечта, на время превратившаяся в реальность. Но в будущем вы поймёте, что сражались напрасно. Север никогда не примет золотых львов, впрочем, как любых других. Он — мой!
Тайвин жалостливо ухмыльнулся. Девочка явно не собиралась уступать ему.
— Может ты хочешь занять место Хранителя Севера?! — насмешливо поинтересовался лорд.
— А почему бы и нет? Я — Старк, если вы забыли об этом.
— Почему же, я прекрасно помню, кто ты. Ты — моя воспитанница. Сиротка.
Внутри всё замерло. Слова Тайвина будто острое лезвие прошлись по телу девочки. «Сиротка» — это слово вонзилось в голову Арьи. Зачем он так с ней?
— Я могу изменить это.
— И каким же образом, позволь узнать?! — насмешка не сходила с лица главного льва.
— Пусть это останется моей тайной, — стараясь выдержать взгляд Тайвина, ответила Арья. Было тяжело, но она держалась. Не хотела оказаться слабой девчонкой перед тем, кто так властно изучал её своим взглядом.
Тайвин понимающе закивал головой. Встав из-за стола, он вплотную подошёл к Арье. Она стояла на месте, словно не желая отступать. Так оно на самом деле и было.
— Стража! — выкрикнул лорд, — уведите её и следите за тем, чтобы она не покидала своей комнаты, — увидев двух стражей в своём кабинете, добавил Тайвин.