Воспоминания (1915–1917). Том 3
Шрифт:
Несчастный случай в 57-м Сибирском полку от разрыва немецкого снаряда
В этот же день при обстреле немцами нашей передовой линии один тяжелый снаряд попал в окоп землянки резервной роты этого полка и разорвался внутри ее. Из 10 солдат, находившихся в землянке, убито было 8, два каким-то чудом остались в живых, у одного не оказалось даже царапины, он был только оглушен, другой легко ранен в мягкие части и контужен. Я тотчас по получении этого печального известия поехал на место, навестил уцелевших, которые меня поразили своим спокойствием, как будто случилось самое обыкновенное происшествие.
На другой день состоялись похороны убитых при исключительно торжественной обстановке.
В ночь на 1-е мая 59-й полк сменил на позиции 57-й, который отошел в корпусный резерв, а затем пришло распоряжение удлинить фронт дивизии, вследствие чего пришлось
Переход штаба дивизии в Павлюковщизну
Штабу дивизии вследствие удлинения боевого участка оставаться в г. дв. Грушевка нельзя было, он оказывался совсем на фланге, поэтому пришлось к 5 мая перенести стоянку в г. дв. Павлюковщизна, находившийся на Слуцком шоссе. Было жаль уходить из Грушевки, лишаться всех удобств, но управлять обороной оттуда было немыслимо.
Во время стоянки штаба в этом богатом польском имении Грушевка, мне пришлось повоевать с местными крестьянами, часть которых, не будучи выселены из боевой полосы, производила бесчинства. Так они разгромили семейный склеп владельца имения, прекрасный мавзолей, вытащили гробы предков и разбросали кости. Помещица (фамилию ее я сейчас не помню) [681] приехала и все привела в порядок, но не прошло и трех дней, как опять могилы были разграблены и кости разбросаны. Тогда я решился вступиться и, вызвав к себе старост окрестных деревень, предупредил их, что могилы будут приведены в порядок и если крестьяне опять позволят себе произвести новое святотатство, то все три деревни будут выселены в тыл, т. к. это 3-хверстный район передовой линии. После этого предупреждения бесчинства прекратились.
681
Помещица (фамилию ее я сейчас не помню)… – вероятно Рейтан Алина, последняя владелица поместья Грушевка (совр. Ляховичский р-н Брестской обл.), принадлежавшего роду Рейтанов.
В день ухода штаба дивизии из Грушевки, немцы совершенно неожиданно обрушились на эти деревни и засыпали их тяжелыми снарядами. Крестьяне в ужасе бежали в леса, деревни запылали, я отправил из резерва два батальона для тушения пожара – удалось отстоять более половины домов. Крестьяне сочли это божьим наказанием за глумление над умершими. Одновременно с переходом на новую позицию от меня взяли мортирную батарею, заменив ее тяжелой. Мне было очень жаль расстаться с ней и я отдал о ней следующий приказ:
«С искренним сожалением расставаясь с доблестной 1-й батареей 10-го мортирного артиллерийского дивизиона, считаю приятным для себя долгом выразить командовавшим батареей во вверенной во время пребывания ее во вверенной мне дивизии капитану Руанет [682] и поручику Пащенко [683] и всем офицерам и солдатам мою сердечную благодарность за прекрасное выполнение всех боевых задач и отличную стрельбу батареи».
5-го мая я устроился со штабом на новом месте в имении Павлюковщизна. <…> Зато все было под руками, а это было большим удобством, а главное – от позиции было менее трех верст и штаб находился в центре ее, прекрасное шоссе соединяло как с позицией, так и со штабом корпуса и со штабом армии.
682
…Руанет Михаил Аполлинариевич, в марте 1917 – капитан, командующий 1-й батареей 10-го мортирного артиллерийского дивизиона.
683
…Пащенко – в 1917, поручик, младший офицер 1-й батареей 10-го мортирного артиллерийского дивизиона.
Меры против пожаров
Благодаря шоссе я стал ездить на позицию в окопы даже на велосипеде. Со второй половины апреля холода и дожди сразу сменились жаркой, сухой погодой, так что в начале мая была прямо засуха, благодаря чему начались даже пожары; озабоченный этим, я обратился со следующим приказом:
«В настоящее время, благодаря сильной засухе в разных местах вспыхивают пожары от неосторожного обращения о огнем. Начальникам частей дивизии вменяю в обязанность разъяснить всем подведомственным им чинам о необходимости соблюдения крайней осторожности с огнем. Начальствующим лицам как офицерам, так и солдатам следить во вверенных им участках, чтобы эта осторожность особенно проявлялась при зажигании костров, отнюдь, уходя, не оставлять их гореть, а тушить самым тщательным образом, чтобы не оставалось ни одной искры.
Командирам полков и частей дивизии, в случае возникновения в их районах каких-либо пожаров, немедленно принимать меры к тушению, наряжая для сего в случае надобности соответствующие команды, не ожидая на то моего разрешения. Одновременно с сим тотчас извещать меня по телефону, а затем представлять и дознание, в коем необходимо выяснять причину возникновения его. <…>
Заседание Комитета дивизии
В первых числах мая было приказано избрать представителя от дивизии на Крестьянский съезд в Петроград [684] . Протокол общего по сему поводу собрания был объявлен мною в приказе от 5-го мая одновременно с протоколом заседания дивизионного комитета от 27 апреля. <…>
684
…на Крестьянский съезд – имеется в виду I-й Всероссийский съезд советов крестьянских депутатов, проходивший в Петрограде с 17.05. по 10.06.1917.
Из этих всех протоколов, которые я привожу здесь [685] и буду еще приводить, обрисовывается совершенно ясно картина политической жизни в дивизии – все постановления имели непоследовательный характер и являлись случайными под влиянием того или иного настроения в данную минуту, зависевшего от разных причин.
Броневой дивизион впервые в моей дивизии
7-го мая в состав моей дивизии в оперативном отношении вошли 8-е и 9-е отделения броневого дивизиона, действовавшие на Слуцком шоссе. Это были части для меня совершенно новые, с устройством которых мне пришлось заново знакомиться. Я очень скоро изучил их применение в бою и сблизился с офицерами и солдатами, особенно одного из отделений и часто их навешал, хотя приходилось не раз ссориться с ними, когда я замечал их стремление становиться далеко от позиции.
685
Протоколы опускаются.
9 мая я отдал по дивизии следующий приказ, вызванный замеченным мною бездействием артиллерии:
«9 мая 1917 г. 19 час. 10 мин.
Приказ № 34 15 Сибирской стрелковой дивизии.
г. дв. Павлюковщизна
За последние дни деятельность артиллерии вверенной мне дивизии заметно ослабела, иногда за целый день ни одного выстрела. Бездеятельность артиллерии в настоящее время, когда наши союзники тратят последние усилия в неравной борьбе, когда стоящий перед нами враг старается вывести с нашего фронта возможно большее количество частей для нанесения решительного удара англичанам и французам, считаю недопустимым.
Начальникам боевых участков и артиллерийских групп давать задачи батареям для обстрела противника и наблюдать за точным выполнением их, т. к. целей для стрельбы всегда есть достаточно: всюду, где чувствуется пульс жизни противника, туда должен посылать свои снаряды артиллерист.
Но для того, чтобы все это принесло вред врагу <…> нужно организовать самое тщательное наблюдение за расположением, передвижениями и действиями противника.
О стрельбе батарей в ежедневных оперативных сводках подробно доносить, когда и по какой цели велась стрельба с указанием результатов обстрела и числа выпущенных патронов.
Положение о ротных, полковых и армейских комитетах
В первых числах мая получен был приказ Гучкова о новом, окончательно выработанном положении о ротных, полковых и армейских комитетах и дисциплинарных судах.
Все это были компромиссы, уложенные в рамки, удержать кои в оных было довольно трудно, так как при малейшем ослаблении внимания за действиями комитетов, сейчас же выходили недоразумения, зачастую весьма чреватые своими последствиями.
Новое это «Положение» не предусматривало комитета дивизии, поэтому он должен был прекратить свою деятельность, но т. к. имелись сведения, что в дополнение будет еще выработано новое Положение о комитетах дивизии, то я, идя навстречу выраженному общим собранием полковых комитетов пожеланию – иметь в дивизии, объединяющий полковые комитеты орган, и считая для дела это полезным, отдал следующий приказ по дивизии за 12 мая.