Воспоминания (1915–1917). Том 3
Шрифт:
«Копия с копии
9 апреля 1916 г.
Циркуляр отделения генерал-квартирмейстера штаба
главнокомандующего армиями Западного фронта
начальнику штаба 2-й армии № 12979/617б
Корреспондент «Кельнище-Цайтунг» от 29-го марта пишет: «Русские весьма редко наступают днем, да и то лишь в случае густой метели. Зато ночью в бурю, когда не выгонишь собаки на двор, можно почти быть уверенным, что русские появятся. Это вынуждает быть чрезвычайно бдительным, так как русские ловки и хитры, знают всякого рода уловки, а потому с их стороны возможны всякие неожиданности. Здесь действуют преимущественно сибирские полки, заключившие братский союз с чертом. Для них самая отвратительная погода кажется наиболее подходящей для нанесения германцам визита».
Главнокомандующий приказал сообщить этот отзыв немецкого корреспондента о наших сибирских войсках командирам 1-го, 3-го и 6-го Сибирских корпусов и начальнику 11-й Сибирской дивизии для сообщения офицерам и нижним чинам.
Подлинный подписал генерал-майор Лебедев.
Скрепил и.д. начальника отделения,
383
…Прозвицкий Митрофан Михайлович (1884 –?), полковник, в 1916–1917 гг. и.д. начальника отделения генерал-квартирмейстера штаба
Мое донесение Балуеву
18 апреля я получил депешу от начальника штаба 5-го корпуса генерала Вальтера, что генерал Балуев ждет от меня мое мнение о причинах неудачи наступления в район оз. Нарочь, т. к. неполучение им моего мнения задерживает его представление командующему армией.
Дело в том, что когда заседание у него закончилось, он обратился с просьбой ко всем членам совещания прислать ему в течение ближайших пяти дней письменно изложенные мнения каждого. Я тогда же решил, что ничего писать не буду, находя это излишней тратой времени и бумаги.
Прошло, таким образом, десять дней, очевидно, все представили, кроме меня. Получив депешу Вальтера, было уже неловко не ответить, написать мне было нетрудно, одно было жаль – гонять казака за 75 верст, т. к. Балуев находился в то время в 75 верстах от дер. Ковальцы. Делать было нечего, я написал следующее:
«18 апреля 1916 г. № 88
Командиру 5-го армейского корпуса
дер. Ковальцы
Во исполнение выраженного вашим высокопревосходительством желания представляю свое личное мнение о причинах, влиявших на ход боевых действий в марте месяце между озером Нарочь и Вишневское и разбиравшихся в Комиссии под вашим председательством.
Резко обозначившийся успех 8-го минувшего марта на фронте 5-го армейского корпуса – прорыв и захват германских окопов, причем было взято около 20 офицеров и более тысячи нижних чинов в плен и много трофеев, не был своевременно развит за отсутствием вслед за наступавшими частями сильных резервов, которых можно было бы бросить вперед и сильным сосредоточенным ударом на следующую линию германцев, не дать им там остановиться и устроиться. Вместо этого сосредоточенного удара поддержка направлялась пачками – полками, что произошло вследствие того, что находившийся в резерве 3-й Сибирский корпус не был сосредоточен вместе, а разделен на части не только по дивизиям, а и по полкам.
Не следовало спешить с атакой противника, когда состояние атмосферы и погоды не давали достаточно, а иногда и вовсе возможности наблюдения за падением снарядов во время артиллерийской подготовки, точно также не следовало пускать в атаку войска на позиции, когда заведомо было известно, что проволочные заграждения на оных нетронуты нашей артиллерией.
Недостаток технических средств для разрушения проволочных заграждений, когда артиллерия не смогла их разрушить. Полкам 8-й Сибирской стрелковой дивизии перед выступлением из района м. Сморгонь было приказано сдать щиты полкам 26-го корпуса, а по приходе в район 5-го корпуса на позицию они щитов не получили и с большим трудом им удалось их получить в очень малом количестве от инженера штаба группы. Пироксилиновые заряды, благодаря особенности японского пироксилина, не взрывались, пироксилина же русского почти не было, саперы его добывали, разряжая ручные гранаты, что не может быть признано нормальным. Штыковые ножницы оказались негодными, ручные быстро зазубривались о толстую граненную немецкую проволоку и т. д.
Недостаток тяжелых снарядов: уже на второй день боя было приказано беречь снаряды, вследствие чего действительно ураганного огня, сосредоточенного и сметающего развить было нельзя.
Несогласованность действий артиллерии с пехотой. Артиллерия была разделена на группы и действовала самостоятельно, выполняя задачи, выработанные своей группой. Начальники группы распоряжались даже батареями, находившимися в распоряжении начальников боевых участков, не предупреждая этих последних. Пехоте, чтобы попросить открыть стрельбу по нужным ей целям приходилось пройти несколько инстанций, вследствие чего на переговоры по телефону, который бывал при этом постоянно занят, тратились часы. Не оставалось без влияния и то, что артиллерия, распределенная на позиции по группам, приноровлена была к позиционной войне, но не к наступлению.
Атака одной высоты на протяжении 1–2 верст поручалась двум полкам разных дивизий, без объединения начальствования одним лицом, вследствие чего являлась несогласованность в выполнении одной задачи.
Установившаяся в войсках боязнь ответственности за потерю пулеметов в бою, даже хотя бы пулеметы были взяты с боя и с последним выпущенным в упор патроном, ведет к тому, что это сильное огневое средство далеко не всегда остается использованным до конца и в самые решительные и трудные моменты, как только начинает грозить опасность, пулеметы оттягиваются назад.
Исключительно неблагоприятные условия для ведения операции – время года (оттепель), погоды (дожди, метели, туманы) и топографические (болото, топкий грунт). Все это нарушало расчеты. Кроме того дожди и туманы сменялись метелью и ночными заморозками. Люди, промокшие до нитки днем, застывали ночью. Обогреваться нельзя было, за невозможностью разводить огонь. Пищу можно было подвозить с трудом один раз в сутки и только ночью.
Хотя и было приказано чернильницы закрыть, но это оказалось только на бумаге, слишком много было самых разнообразных запросов, далеко не всегда имевших прямое отношение к операциям; все запросы без исключения были «спешные», «срочные», не считая постоянных запросов по телефону.
Донесения о ходе боевых действий, кроме экстренных требовались каждый четный час – это все отвлекало от серьезной боевой работы и начальникам боевых частей приходилось во время самых серьезных минут напряженно думать, как бы не опоздать с донесением.
Командир бригады 8-ой Сибирской стрелковой дивизии
Свиты его величества
В этот же день мне вернули для дополнения мое представление к наперстному кресту на Георгиевской ленте благочинного дивизии священника 32-го полка отца Мансуровского, которого, из-за каких-то личных расчетов, командир полка представил не к боевой награде, а к сану протоиерея. Поэтому, дабы подкрепить мое ходатайство за него, я донес начальнику дивизии следующее:
«19 апреля 1916 г. 16 час. 30 мин. № 89
Начальнику 8-й Сибирской стрелковой дивизии
дер. Ковальцы
Вследствие приказания вашего превосходительства о дополнении показания о подвиге священника 32-го отца Павла Мансуровского, который я вопреки ходатайства командира полка о награждении его саном протоиерея представил к награждению наперстным крестом на Георгиевской ленте, доношу, что о. Павел Мансуровский на моих глазах, отправился в самый разгар боя 13-го минувшего марта под сильным ружейным, пулеметным и артиллерийским огнем в расположение передовой линии, откуда роты 1-го и 2-го батальонов переходили в атаку. Здесь о. Павел Мансуровский благословлял стрелков, направлявшихся в атаку, утешал раненых, распоряжался уборкой трупов, под его личным наблюдением были вынесены трупы убитых офицеров прапорщиков Гроссет [384] и Люкшина. Такое самоотвержение, воодушевлявшее войска и бесстрашие, служившее им примером, заставляет меня вновь усиленно ходатайствовать о награждении о. Павла наперстным крестом на Георгиевской ленте.
Начальник боевой части
384
…Гроссет Герман Павлович (? – 1916), в 1916 – подпоручик 32-го Сибирского стр. полка.
Вести из Петрограда. Предание суду Сухомлинова
Из Петрограда в это время получены были вести далеко не утешительного свойства и действовавшие на войска удручающе.
Еще 18 марта, по рассмотрению деяний Сухомлинова [385] , Верховная комиссия определила передать дело на рассмотрение суда, и Сухомлинов был уволен в отставку. 20-го же апреля [386] он по распоряжению сенатора И. А. Кузьмина [387] был арестован и заключен в Петропавловскую крепость. Обстоятельства, сопровождавшие этот арест, были следующие:
385
…Сухомлинов Владимир Александрович (1848–1926), генерал-адъютант (1911), генерал от инфантерии (1906). С 11.03.1909 по 13.06.1915 – военный министр.
386
…Верховная комиссия… – имеется в виду Верховная комиссия для всестороннего расследования обстоятельств, послуживших причиной несвоевременного и недостаточного пополнения запасов воинского снабжения армии (1915–1916). Учреждена 25.07.1915 в связи с обвинением военного министра В. А. Сухомлинова и ряда лиц в государственной измене и шпионаже. По заключению комиссии Государственный совет назначил следствие.
387
…Кузьмин Иван Апполонович, тайный советник, председатель департамента Петроградской судебной палаты, сенатор, в 1916 назначен производящим следствие по делу о бывшем военном министре В. А. Сухомлинове.
Обвинение его базировалось на том, что он закрывал глаза на преступные действия Мясоедова [388] , казненного по обвинению в шпионстве в 1915 г., являвшимся посредником по части получения взяток, что он сознательно бездействовал и скрывал истинное положение дела, что и было причиной недостатка в снабжении армии.
В 11 часов утра на квартиру Сухомлинова, по Торговой улице, шли сенатор С. А. Богородский [389] – помощник ревизующего сенатора Н. А. Кузьмина, обер-прокурор уголовного кассационного департамента В. Н. Носович [390] и прокурор судебной палаты Смитен [391] , в сопровождении наряда жандармских и полицейских чинов. Предъявив соответствующий ордер, сенатор С. А. Богородский распорядился о производстве обыска во всех помещениях, занимаемых бывшим военным министром.
388
…Мясоедов Сергей Николаевич (1865–1915), полковник, повешен во время Первой мировой войны по ложному обвинению в шпионаже.
389
…Богородский Сергей Александрович (1856–?), тайный советник, с 1914 сенатор уголовно-касационного департмента Сената. В связи с болезнью сенатора И. А. Кузьмина, провел у Сухомлинова обыск и, арестовав, отправил его Петропавловскую крепость.
390
…Носович Владимир Павлович (1964–1936), тайный советник (1917), сенатор (1917). В 1916 – обер-прокурор уголовного кассационного департамента Участник Белого движения, с 1920 – в эмиграции в Югославии.
391
…Смитен Борис Николаевич (1877–1958), статский советник, прокурор Харьковской судебной палаты. Участник Белого движения, с 1920 – в эмиграции во Франции.
Обыск продолжался свыше двух часов. Найденные бумаги были опечатаны. После чего, по составлению протокола обыска Сухомлинов был допрошен, а затем допросили его жену [392] и прислугу.
Во время обыска в квартиру Сухомлинова никто не был допущен. На все вопросы, по слухам, Сухомлинов отвечал очень подробно и обстоятельно, сохраняя все время наружное спокойствие. Сильное волнение проявила только его жена, она все твердила вперемежку с рыданиями, что муж ее жертва интриги.
392
…его жену – имеется в виду Сухомлинова Екатерина Викторовна (урожд. Гошкевич, 1882–1921), в первом браке Бутович, в 1909–1918 гг. супруга В. А. Сухомлинова.
После допроса сенатор Богородский объявил В. А. Сухомлинову, что он арестован и подлежит заключению в Петропавловскую крепость. Около 4-х часов дня подан был закрытый автомобиль и бывший военный министр, под эскортом жандармов и сопровождении прокурора судебной палаты был отвезен в Петропавловскую крепость и помещен в каземат Алексеевского равелина.
Арест этот был последствием состоявшегося накануне решения в совещании всех чинов, участвовавших в следственном производстве о бывшем военном министре В. А. Сухомлинове.
О постановлении совещания следственных властей сенатор С. А. Богородский доложил министру юстиции [393] [394] , который выразил согласие на арест В. А. Сухомлинова.
Министр юстиции обратился к товарищу министра внутренних дел А. В. Степанову с просьбой отпустить в распоряжение сенатора С. А. Богородского для производства обыска у бывшего министра и ареста Сухомлинова наряд полиции и жандармов, что и было исполнено распоряжением директора Департамента полиции.
393
А. А. Хвостов.
394
…министру юстиции – имеется в виду Хвостов Александр Алексеевич (Хвостов-старший, 1857–1922), действительный статский советник, член Государственного совета. С 06.07.1915 по 07.07.1916 – министр юстиции; с 07.07.1915 по 16.09.1916 – внутренних дел. После Февральской революции – в отставке.
Левые группы, так называемая «общественность», одержала верх. Они отлично отдавали себе отчет, что такой оборот дел Сухомлинова является потрясающе компрометирующим фактом для правительства и потому они не постеснялись воспользоваться моментом разгара страстей для удовлетворения своих целей. Я опять повторяю, как и говорил уже в своих воспоминаниях, что вымещать в то время военные неудачи на Сухомлинове было недостойно; к его роли и его действиям трудно было, в то время, отнестись объективно и дать им надлежащую справедливую оценку. Государь, против своей воли, соглашаясь на предание суду военного министра во время войны, сам подрубил сук, на котором сидел. Надо было подождать с этим делом до окончания войны, увольнение Сухомлинова в отставку было вполне достаточно, а разбирать его виновность было бы достойнее после войны, когда можно было бы спокойно объективно взглянуть на дело.