Воспоминания биржевого спекулянта
Шрифт:
В то время на Уолл-стрит все разговоры были только о войне с Испанией. Будет, не будет? Если будет, рынок просядет, и не столько потому, что свои будут продавать, сколько потому, что возникнет давление со стороны европейских владельцев наших ценных бумаг. Если не будет – нужно акции покупать, потому что перед этим котировки уже упали из-за сенсационных публикаций в желтой прессе. Дальнейшее мистер Роджерс рассказывал так:
– Мой приятель, брокер, на вечеринке у которого я был накануне вечером, стоял днем в биржевом зале и напряженно прикидывал – какую позицию занять? Он рассматривал все за и против, но трудно было понять, что здесь пустые слухи, а что – реальные факты. Никаких достоверных ориентиров не было. В какой-то момент
Тут он случайно заглянул внутрь своей шляпы, и там золотыми буквами было слово WAR [12] . Других доказательств ему не потребовалось. Какой совет дал ему Господь Бог с помощью моей шляпы, а? В результате он продал уйму акций, война была в свой срок объявлена, он покрыл продажи при начале подъема и потрясающе заработал. – Конец истории был таков: – Но шляпу свою я назад так и не получил!
Но лучшая в моей коллекции история о подсказках связана с одним из самых популярных членов Нью-йоркской фондовой биржи Д. Т. Худом. Как-то другой биржевик, Берт Уолкер, рассказал ему, что он оказал важную услугу одному из видных директоров железнодорожной компании «Атлантик и Южные». В знак благодарности тот дал ему совет скупить столько акций этой дороги, сколько он сможет. Руководство собиралось сделать что-то такое, что должно было поднять цену акций не меньше чем на двадцать пять пунктов. В курсе дела были не все директора, но согласие большинства было гарантировано.
12
По-английски – «война», одновременно инициалы настоящего владельца котелка У. А. Роджерса.
Берт Уолкер сделал вывод, что они собираются резко увеличить уровень дивидендов. Он по-дружески рассказал обо всем этом Худу, и каждый из них закупил по нескольку тысяч акций этой дороги. И до и после того, как они купили эти акции, спрос на них был очень слабый, но Худ заявил, что это явно сделано для того, чтобы клика инсайдеров, возглавляемая благодарным приятелем Берта, могла по дешевке закупить акции.
На следующий четверг уже после закрытия рынка состоялось заседание Совета директоров «Атлантик и Южные», где был решен вопрос о дивидендах. В пятницу уже через шесть минут после открытия биржи курс упал на шесть пунктов.
Берт Уолкер чувствовал себя как обиженный ребенок. Он явился к своему благодарному директору, который очень из-за всего этого сокрушался и чувствовал себя виноватым. Он сказал, что совсем позабыл, что дал Берту совет покупать. И только поэтому он не позвонил ему, чтобы сообщить об изменениях планов большинства совета. Раскаивающемуся директору так хотелось загладить свою вину, что он дал Берту еще один совет. Он любезно объяснил, что несколько его коллег стремились купить акции по дешевке и потому, вопреки его намерениям и желаниям, прибегли к такому грубому трюку. Ему пришлось уступить, чтобы сохранить их голоса на будущее. Но теперь, когда они уже запаслись акциями вволю, уже не осталось причин, мешающих росту курса. Это уже была наводка с двойной гарантией, надежная, как скала, – нужно покупать акции этой чертовой дороги.
Берт не только его простил, но при прощании с искренней благодарностью тряс руку этого выдающегося финансиста. Потом он, натурально, поспешил разыскать своего приятеля по несчастью, Худа, чтобы обрадовать его светлыми перспективами. Они горели желанием сорвать приличный куш. Раньше их заверили, что акции пойдут в гору, и они купили. Курс после этого упал на пятнадцать пунктов. Теперь все было иначе, и наверняка. И они совместно купили еще пять тысяч акций.
Эта их сделка сработала как сигнал к отправке, и акции опять упали в результате, совершенно понятно, их сброса инсайдерами. Эти подозрения определенно подтвердили два специалиста. Худ продал их совместно купленные пять тысяч акций. После этого Берт Уолкер решительно заявил ему:
– Если бы этот, так его и так, позавчера не ушился во Флориду, я бы из него душу вынул. Так и сделаю. Но ты пойдешь со мной.
– Куда? – спросил Худ.
– На телеграф. Я хочу послать этому мерзавцу такую телеграмму, что ему до гроба икаться будет. Пойдем.
Они отправились на телеграф. Здесь Берт составил изумительно матерное послание – все-таки их нагрели на пять тысяч акций. Он прочитал телеграмму Худу и заключил:
– Теперь он точно будет знать, что я о нем думаю!
Он уже готов был сунуть ее в окошко телеграфисту, когда Худ тронул его за плечо:
– Погоди-ка, Берт!
– В чем дело?
– Я бы не стал ее посылать, – задумчиво посоветовал Худ.
– Почему это? – изумился Берт.
– Он обозлится как собака.
– Но мы же этого и хотим! – удивленно возразил Берт.
Но Худ неодобрительно покачал головой и произнес со всей серьезностью:
– Если ты пошлешь ему эту телеграмму, он никогда больше не даст нам ни одной наводки.
И это на самом деле сказал профессиональный биржевик. Как после этого осуждать за то же самое зеленых любителей? Люди пользуются подсказками не потому, что те так уж чертовски ценны, а потому что без этого коктейля мечты и надежды им жизнь не в радость. К спекуляции полностью применим старый рецепт барона Ротшильда. Кто-то спросил его, не слишком ли утомительное дело зарабатывать на бирже, а он ответил, что, напротив, считает это очень легким делом.
– Наверное, это для вас, потому что вы очень богаты, – возразил спрашивающий.
– Не совсем так. Я просто нашел легкий подход и всегда им пользуюсь, так что деньги делаются сами собой. И если хотите, я вам открою секрет. Он вот в чем: я никогда не покупаю по нижней цене и потом очень быстро продаю.
Инвесторы сделаны совсем из другого теста. В большинстве своем они налегают на статистику производства и прибыли и на всякого рода математические расчеты, как если бы это было нечто определенное и достоверное. На людей они, как правило, и внимания не обращают. Очень мало таких, кто готов вложить деньги в дело, управляемое одним человеком. Мудрейшим инвестором, какого я когда-либо встречал, был потомок швейцарцев из Пенсильвании, который сделал блестящую карьеру на Уолл-стрит и приобрел репутацию мудреца.
Этот безжалостный скептик был неутомим в своих расследованиях. Он предпочитал сам задавать собственные вопросы и все видеть своими глазами. Он не доверял отзывам других. Эта история случилась годы назад. У него было немного акций железнодорожной компании «Атчисон». И как-то пошли тревожные слухи о компании и ее руководстве. Ему сказали, что мистер Рейнхарт, президент компании, вовсе не блестящий организатор, как все думали, и что его расточительность и опрометчивость быстро доведут компанию до полного краха. И когда придет пора платить по счетам, а этот день настанет непременно, в кассе ни шиша не останется.
На потомка швейцарцев это подействовало как скипидар. Он немедленно отправился в Бостон, чтобы допросить мистера Рейнхарта, и задал ему несколько вопросов. Вопросы заключались в том, что он пересказывал все слухи и обвинения, а затем спрашивал президента железной дороги «Атчисон, Топека и Санта-Фе», правда ли это.
Мистер Рейнхарт не только все возмущенно отрицал, но сделал даже нечто большее – начал на цифрах доказывать, что все это мерзкая ложь и клевета. Достойный сын своих швейцарских предков потребовал точные факты, и президент их предоставил, показав, что делает компания, и с точностью до цента обрисовав ее финансовое положение.