Воспоминания воображаемого друга

Грин Мэтью

В мире слишком много воображаемых друзей, таких как Паппи, Чамп или Спун. И совсем немного таких, как Тини или Освальд, Саммер или Грэм.

Их очень мало.

— Как Макс? — спрашивает Тини и приземляется на диван рядом со мной.

Она хочет сменить тему разговора, и я ей за это благодарен.

— Хорошо, — отвечаю я. — Я думал, что после всего, что случилось, он станет другим. Но он не изменился. Хотя, может, изменился, но только совсем немного.

— Как это?

— Макс отлично держался, когда мы бежали через рощу, и даже на газоне возле дома. Но это потому, что Макс хорошо все про

это знает. Он все время читает книжки про войну, про оружие и снайперов. Он спланировал тысячу сражений для своих солдатиков. В лесу не было людей, никто не пытался с ним заговорить и не заглядывал ему в глаза. Никто не пытался потрясти его за руку, или дать ему в нос, или застегнуть ему молнию на куртке. В лесу он убегал, а именно это Макс всегда и стремится сделать. Он всегда старается убежать от людей. В лесу он отлично действовал, но можно сказать, что там он был как дома.

— А теперь? — спрашивает Тини.

— Вчера он вернулся в школу. Вот это было по-настоящему трудно. С ним все хотели поговорить. Слишком быстро, слишком много людей. Он едва не завис. Но миссис Госк заметила, что происходит, и сказала другим учителям, и старшим школьникам, и даже школьному психологу, чтобы они все отстали от Макса. Макс остается Максом. Ну, может, он стал чуть-чуть посмелее. И чуть-чуть лучше может за себя постоять. Но он все равно Макс. Он, как раньше, боится туалета и Томми Свиндена.

У Тини на лбу появляется морщинка. Если бы у Тини были брови, такая морщинка появлялась бы, когда она хмурится.

— Не волнуйся, — говорю я. — Это старая история.

— А сколько осталось…

— Не знаю, — говорю я. — Может быть, завтра.

Тини улыбается, но улыбка у нее грустная.

— Я буду скучать по тебе, Будо.

— Я тоже по тебе буду скучать, — отвечаю я. — Я по всему буду скучать.

Глава 62

Я был прав. Так и будет. Когда Макс утром включает свет, я с трудом себя вижу. Я говорю Максу: «Привет», а он мне не отвечает. Он даже не смотрит в мою сторону.

А кроме того, у меня уже было это чувство. Я сижу в классе у миссис Госк. Макс сидит на ковре вместе со всеми. Миссис Госк читает книжку, которая называется «Приключения Десперо». Это книжка про мышонка. Я сначала подумал, что раз она про мышонка, то, значит, история будет глупая, но она оказалась совсем не глупая. Это отличная книжка. Самая лучшая на свете. Это история про мышонка, который любит свет, умеет читать, и он должен спасти принцессу Горошинку.

Миссис Госк дочитала лишь до середины. Я никогда не услышу ее конца, не узнаю, что случилось с Десперо.

Десперо тут немного похож на меня. Я никогда не узнаю, какая судьба ждет этого мышонка, и никто не узнает о том, какая судьба была у меня.

Сегодня я исчезну, меня не станет, но, кроме меня, никто об этом не узнает. Я тихо умру в этом классе, пока миссис Госк рассказывает историю о мышонке, и никто этого не заметит.

Макс, миссис Госк и все остальные будут жить дальше, как будто ничего не произошло. Они будут сочувствовать Десперо до конца его приключений.

Я не могу.

У меня появляется такое чувство, будто в моем животе мягкий воздушный шар. Один из тех шаров, какие плавают в небе. Мне не больно. Я сижу на стуле,

но мне кажется, будто меня тянет вверх. Я смотрю на свои руки и вижу их, только если махну перед глазами.

Я рад, что последние секунды моей жизни проходят в классе миссис Госк. Макс и миссис Госк — мои самые любимые люди во всем мире. Приятно думать, что они станут моим последним воспоминанием.

Хотя у меня не будет воспоминаний. Приятно умирать рядом с Максом и миссис Госк. Скоро все будет уже не важно. С той секунды для меня все будет не важно. Не важно будет все, что будет со мной после смерти и что было до нее. Когда я умру, умрет все.

Все это кажется мне напрасным.

Я смотрю на Макса. Он сидит возле ног миссис Госк. Ему, как и мне, очень нравится история про мышонка Десперо. Макс улыбается. Он сейчас улыбается. Этим и отличается Макс, который верил в Борца Будо, от Макса, который не верит. Этот улыбается. Не все время, но иногда.

Миссис Госк тоже улыбается. Она улыбается потому, что Макс вернулся, но еще она улыбается потому, что ей, как и всем детям в классе, нравится история мышонка. Десперо бросили в подземную тюрьму к крысам за то, что он был не такой, как другие мыши. Можно сказать, что Макс с Десперо похожи. Макс не такой, как другие дети, и его тоже заперли в подвале. И думаю, Десперо, как Макс, убежит из темной тюрьмы на волю.

Воздушный шар у меня в животе становится больше. Мне от него тепло и легко.

Я думаю обо всех, кого потерял за последние две недели. Грэм и Саммер, Освальд и Ди. Я представляю себе, что они со мной рядом. Стараюсь вспомнить самые лучшие моменты их жизни.

Грэм сидит в классе рядом с Меган и постепенно исчезает.

Саммер берет с меня обещание, что я спасу Макса.

Освальд опускается на колено возле порога и протягивает вперед руки, чтобы остановить миссис Паттерсон, и та катится на траву.

Ди бранит Салли, потому что она любит его, как брата.

Я любил их всех.

Я по всем по ним буду скучать.

Я смотрю на миссис Госк. Когда меня не будет, ей придется одной защищать Макса. Придется помогать ему справляться с туалетом, с Томми Свинденом и всеми прочими мелочами, с которыми Макс не может справиться сам, потому что его жизнь большую часть времени проходит внутри. В том прекрасном «нутри», где когда-то появился на свет я.

Она ему поможет. Освальд Великан был героем, и я, может быть, тоже был немного героем. А миссис Госк — ежедневный герой, она круглосуточный герой, пусть даже об этом знают только такие дети, как Макс. Миссис Госк будет героем еще очень долго, потому что была героем всегда.

Я поворачиваюсь к Максу. Мой друг. Мальчик, который меня создал. Я хотел бы злиться на него за то, что он меня забыл, но не могу. Я не могу злиться на Макса. Я люблю его. Когда меня не станет, это будет уже не важно, но мне кажется, что и тогда, когда все будет не важно, я все равно буду его любить.

Смерть больше меня не пугает. Мне лишь грустно. Я больше никогда не увижу Макса. Меня не будет с ним рядом все те тысячи дней, которые ждут впереди, когда он вырастет, станет взрослым и у него появится свой маленький Макс. Я был бы очень счастлив, если бы мог сидеть где-нибудь тихонько и смотреть, как взрослеет мальчик, которого я так люблю.