Восстание «красных войск» в Китае
Шрифт:
В начале 1368 г. Тан Хэ перешел в наступление против Чэнь Ю-дина. 4 февраля (день жэнь-чэнь 1-й луны) уже была захвачена его ставка Яньпин, Чэнь Ю-дин был взят в плен (не покорился и был казнен). Ху Тин-жуй в это же время овладел Цзяньнином [98, гл. 2, 1б],
Разгромив Фан Го-чжэня и Чэнь Ю-дина, Тан Хэ и Ляо Юн-чжун морем двинулись в провинцию Гуандун. К середине апреля (в 4-й луне) она была завоевана. В августе-сентябре (к 7-й луне) того же года Ляо Юн-чжун овладел Гуанси [98, гл. 2, 2а].
Таким образом, в середине 1368 г. Юг Китая был включен в состав территории, управляемой Чжу Юань-чжаном. Юаньские военачальники теперь контролировали на юго-западе (170/171)
Послав армии на завоевание владений Чжан Ши-чэна и Фан Го-чжэня, Чжу Юань-чжан в Интяне готовил провозглашение своей империи. В конце 1366 г., когда у Чжан Ши-чэна довольно легко была отвоевана территория к северу от Янцзы и появилась уверенность в скорой победе, Чжу Юань-чжан ликвидирует формальное препятствие на пути к трону, расправляется с императором государства Сун Хань Линь-эром, который как почетный пленник жил в Чучжоу. Ляо Юн-чжуну было поручено перевезти «императора» в Интянь. При переправе через Янцзы корабль затонул и Хань Линь-эр погиб [112, гл. 219, 5978].
Выше отмечалось, что с падением Аньфына в 1363 г. восстание «красных войск» Лю Фу-туна фактически закончилось. С гибелью Хань Линь-эра в 1366 г. исчезли последние следы этого крупного народного восстания. Чжу Юань-чжан, до сих пор формально признававший свою принадлежность к «красным войскам», теперь рвет последнюю нить. С 1367 г. он как независимый правитель утверждает название своих лет правления [98, гл. 1, 13а].
Но то был лишь первый шаг. 20 февраля 1368 г. (1-й день 1-й луны 28-го г. чжи-чжэн), «принеся жертвы Небу и Земле», Чжу Юань-чжан провозгласил создание империи Мин. Эру своего императорского правления он назвал Хун-у. Главой правительства, цзо-чэнсяном (еще в 10-ю луну 27-го г. по указу Чжу Юань-чжана левые чиновники стали по своему положению выше правых), был назначен Ли Шань-чан, его заместителем, ю-чэнсяном,— Сюй Да [98, гл. 2, 1а].
Новый император Китая повел борьбу за окончательное изгнание иноземных правителей. Решающая схватка с юаньским правительством началась с конца 1367 г. Правда, еще раньше, в начале 1367 г., один из отрядов Чжу Юань-чжана имел столкновения с отрядами Кого Темура под Сюйчжоу [98, гл. 1, 13б]. Но до самого последнего момента Чжу Юань-чжан вел переписку с Кого Темуром об установлении дружественных отношений. В октябре (в 9-ю луну), т.е. в момент, когда обсуждался план Северного похода, Чжу Юань-чжан отпустил на Север находившихся у него в плену родственников юаньского дома [98, гл. 1, 14а]. Заигрывание интяньских лидеров с Кого Темуром и юаньским правительством, по-видимому, сыграло известную роль в предотвращении похода юаньских войск на Юг.
На наш взгляд, этим же обстоятельством следует (171/172) объяснить и тот странный факт, что до 1367 г. в заявлениях Чжу Юань-чжана и его соратников не подчеркивается антимонгольская направленность их борьбы. Являясь частью «красных войск» и подданными повстанческого государства Сун, основанного Лю Фу-туном и Хань Линь-эром, Чжу Юань-чжан и его сторонники участвовали тем самым в восстании под лозунгом изгнания иноземцев. Однако они предпочитали пока не обострять борьбу с юаньским правительством, свержение которого было для них конечной целью. Перед китайским народом они выступали носителями идеи освобождения от иноземцев, перед юаньским же правительством
Даже в прокламации, опубликованной в связи с походом против Чжан Ши-чэна в середине 1366 г., хотя и осуждалась политика юаньского правительства, вызвавшая смуты в стране, задача свержения этого правительства не ставилась. Одним из самых серьезных преступлений Чжан Ши-чэна объявлялась его измена юаньскому правительству, убийство юаньских сановников. В этом обвинение расходилось с виной, предъявляемой ему ранее.
Когда появились условия для изгнания монгольских завоевателей из Китая и в широких масштабах развернулась война с ними, Чжу Юань-чжан и его окружение формулируют четко идею освобождения от иноземного ига.
Перед началом Северного похода было опубликовано воззвание к населению Северного Китая, написанное Сун Лянем от имени Чжу Юань-чжана. В нем говорилось: «С древности императоры и ваны были китайцами и управляли варварами. Варвары жили вне [Китая] и платили дань Срединной империи. Никогда не бывало, чтобы варвары жили в Срединной империи и управляли Поднебесной». Оправдывая «велением Неба» приход к власти династии Юань и объясняя его тем, что в то время монгольские «государи были мудрыми и сановники хорошими», Чжу Юань-чжан обвинял позднейших юаньских правителей в нарушении «основных норм поведения». «Они пренебрегали нормами отношений между отцом и сыном, государем и подданными, мужем и женой, старшими и младшими». Поэтому Небо отвернулось от «варваров» и народ восстал. Ведь «в старину говорили: „Варвары не обладают [счастливой] судьбой и на сто лет“. Если взять нынешние времена, то разве это не так?»
В воззвании перечислялись пороки «героев», захвативших власть в разных частях Северного Китая: Кого Темур обвинялся в том, что фамилию своих китайских предков изменил на «звериное имя варваров», Ли Сы-цзи и другие — что они «подкупом приобретают звания и титулы, стремятся увеличить [свои] силы и выжидают [удобный момент] для (172/173) междоусобной войны». И делался вывод: «Стремясь [якобы] защитить народ, они ведут междоусобную войну и, наоборот, наносят великий ущерб людям. [Поэтому] все они не могут быть правителями Китая».
Далее восхвалялись заслуги Чжу Юань-чжана: «Я — простолюдин с правобережья Хуай[хэ]. Когда Поднебесная взбунтовалась, народ выдвинул [меня вождем]…» Перечислялись территории, которыми Чжу владел к началу Северного похода. Однако, «видя, что мой народ в Чжунъюани (Северном Китае. — Л.Б.) давно уже не имеет правителя, я очень страдаю. [Поскольку] я почтительно принял повеление Неба, то не смею успокаиваться. Сейчас хочу послать войска на Север изгнать варваров, избавить народ от поругания, возродить величие китайцев… Тот, кто покорится мне, навеки будет спокойно жить в Китае. Тот же, кто отвернется от меня, сам себя изгоняет за Великую стену. Небо повелело мне, человеку Срединной империи, успокоить народ империи. Разве могут варвары владеть и править ею?
Я обеспокоен тем, что земля Китая за долгий [срок господства варваров] сильно загрязнена, жизнь народа беспокойна. Поэтому я веду храбрецов очистить [ее]. Я хочу изгнать варваров, ликвидировать смуты и беспорядки, так чтобы все имели жилище, [хочу] избавить Китай от позора, и народ должен это понять. Что же касается монголов и сэму, то хотя они и не китайцы, но все же рождены под небом и на земле, и, если среди них есть знающие ритуалы и обряды и желающие быть [моими] подданными, [я] не буду отличать их от китайцев. Поэтому [все] это я объявляю и хочу, чтобы все знали» [76, гл. 5, 2б-4а].