Восстановление
Шрифт:
Я подхожу к столу. Начинаю листать журналы. Смотрю, смотрю, смотрю. Затем нахожу это.
"Промышленный магнат замечен с таинственной женщиной"– гласит заголовок. Ниже - фрагмент из двух строк: "Миллиардер Джереми Стоунхарт встречается с сотрудницей своей фирмы на фоне растущих обвинений в инсайдерской торговле и несоблюдения нормативных требований всего за несколько недель до публичного размещения акций. Подробности о личности женщины и их шокирующей интимной жизни на стр. 46".
–
Я смотрю на дату в правом верхнем углу журнала. Боже, сегодня утром.
Я сажусь и листаю на 46 страницу. Там находятся фотографии, которые, как утверждал Джереми, сделал тот, кто следовал за мной до кафе.
Я просматриваю статью. Ничего настораживающего. Обычное преувеличение, характерное для таких публикаций. Однако, когда я переворачиваю страницу, чтобы продолжить чтение, мое сердце сжимается.
Две трети страницы занимают наши фотографии, сделанные на отдыхе. Те, что Хью дал мне. Их не было в конверте, который Джереми передал мне в конце дня.
Мне становится плохо. К горлу подкатывает тошнота. Комната начинает вращаться. Мне стоит схватиться за кофейный столик, чтобы он не ускользнул от меня.
Джереми лгал. Это единственное объяснение которое я могу придумать. Он врал. Я не сходила с ума. Он просто...сделал так, чтобы всё это казалось именно так.
Как ещё я могу объяснить фотографии? Как мы целуемся на пляже? Мы на яхте? Те, что Хью дал мне?
Я до сих пор не могу объяснить то видео. Хью не был плодом моего воображения. Мне не показался ошейник, что он доставал из-под стола. Все это реально было. Я уверена в этом. На пленке были размытости и потертости. Как намек на сон или запрограммированная имитация.
Что-то сомнительное...что-то подозрительное...происходит в Стоунхарт Индастриз. И Джереми стоит во главе всего этого. И как бы то ни было я вовлечена во всё это. Хью был настоящим. Эти фотографии являются доказательством. Должны быть. Но Джереми хотел, чтобы я считала иначе.
О боже. Джереми отправил меня найти свою мать не по доброте сердечной. Он сделал это, чтобы отстранить меня от компании! Подальше от Стоунхарт Индастриз, пока он собирался сделать...
Если только...о боже, если Джереми слил эти фотографии в прессу. Я отказываюсь верить, что человек, одержимый конфиденциальностью будет так неосторожен, чтобы позволить фотографу находится так близко к его острову. Нет, этого не может быть. Не без его ведома. Ни за что.
Я чувствую себя потерянной, чем когда-либо. Я запуталась. Насколько сильно я жажду отомстить Джереми? Все, что случилось со мной, основано только на информации, которую нашел Робин...или там есть что-то большее?
Я знаю одну вещь. Я не смогу получить ответы издалека. Мне нужно вернуться в Калифорнию, обратно к Джереми Стоунхарту. Время для дипломатии закончилось. Пришло время отвечать на вопросы.
Он утверждает, что любит меня? Тогда пускай докажет. И если отправить меня было его ошибочной попыткой
Нет. Я резко останавливаюсь. Я не могу забыть о себе. Я не могу забыть о человеке, с которым имею дело. Он Джереми Стоунхарт, а Джереми Стоунхарт никогда не делает ошибок. Он не просчитывается. Он не делает ничего, что можно было бы назвать «ошибочным».
Может...может начать думать о нем, как Джереми, была самая большая ошибка, которую я сделала. Он олицетворял монстра, о чем я забыла. Я недооценила его.
Я не могу быть настолько глупой, чтобы дать Джереми или Стоунхарту такое преимущество.
– Лилли?
– зовет мама. Она выходит из спальни, держа стопку одежды.
– Я не знала, что тебе нравится, или что тебе подошло бы...
– Мама, - прерываю я её, закрыв журнал и встав. Если я уеду завтра, мне больше нечего терять.
– Мы должны поговорить о Поле.
Глава 14
Рене симулирует невежество.
– Пол?
– спрашивает она, морща лоб.
– Кто такой Пол? Ты имеешь в виду не Пол Пол, не так ли?
Она натужно улыбается.
– Я даже не знаю, как ты его помнишь, Лилли. В последний раз ты видела его очень давно...
– Я знаю, что он мой отец, - мягко говорю я.
Мама останавливается. На секунду она выглядит так, будто находится на грани падения. Вместо этого она просто делает шаг в сторону и опирается об стену.
– О боже, - выдыхает она.
Я начинаю волноваться. Я знаю, что это неправильно, но ее реакция подтверждает личность моего отца. Пришел конец моим сомнениям.
Мы встречаемся взглядами, и вдруг она выглядит беспомощной, чем когда-либо. Из-за этого мне хочется вскочить и начать её утешать. Но...я не могу.
Мы оба взрослые люди. Мы должны относиться друг к другу как таковые. Мы чужие друг другу люди. Мы оба изменились настолько, что могли бы начать с нуля.
Она отталкивается от стены и уходит.
– Подожди, - говорю я.
– Куда ты идешь?
– Мне нужна сигарета, - бормочет она.
Она сгибается над кухонной раковиной, достает пачку сигарет, зажигалку и бутылку Джонни Уокера.
– Я пообещала себе, что не буду, - говорит она себе под нос.
– Это была последняя бутылка, которую я купила. Я поклялась, что если я смогу держать её в доме и не прикоснуться к ней...я избавлюсь от зависимости.
Она смеется. Ее рука нависает над шеей, дрожа.
– Мне удавалось это на протяжении трех месяцев, Лилли. Может быть я просто берегла её для таких времен.
Я не хочу быть причиной её срыва. Она открывает крышку прежде, чем я что-либо говорю. Все ее движения напряженные и нервные. Она достает высокий пивной бокал, и все воспоминания о сценах, подобные этому, происходящие в квартирах, которых мы жили, возвращаются назад.