Восстановление

Эдвардс Скарлетт

– Всё, что захочет моя дама, - повторяю я ему вслед.

Он закрывает дверь, и мы остаемся с мамой одни.

Она сразу же поворачивается ко мне.

– Действительно, Лилли, - осуждает она.
– В самом деле? Я имею в виду, на самом деле?

– На самом деле, что, мама?
– бросаю я вызов, делая глубокие вдохи, чтобы не наброситься на нее.

– Мы на самом деле вернулись к этому? Ко всем этим детским играм? Боже, будто ты снова в средней школе.

– Ты что, совсем ослепла на самом деле, - начинаю я ровно.
– Мужчина, с которым ты встречаешься, никчемный гнусный преступник?

Мама

вздымает руки.

– Ты всегда обвиняешь меня, что я делаю что-то неправильно. Ты ревнуешь, Лилли? Что это? Потому что увидела одну лишь фотографию меня и твоего отца?

– Ревную?
– шиплю я в полном недоумении.
– К кому?

– Ревнуешь, что Коннор не он, - заканчивает мама.
– Почему ты всегда это делаешь, Лилли? Почему ты всегда стараешься испортить всё хорошее в моей жизни?

– Коннор не хороший, мама, - категорично говорю я.
– Даже если ты не веришь, что он ограбил меня, что он, блядь, и сделал, ты должна была сама понять это. Что твои инстинкты говорят тебе о нем?

– Мои инстинкты, - подчеркивает Рене.
– Подсказывают мне, что Коннор - первый мужчина за долгое время, который хорошо относится ко мне. Может быть он не идеален.

Она усмехается.

– Я сожалею, что не все мы можем иметь Джереми Стоунхарта в нашей жизни. Коннор лучшее, что случилось со мной в течение длительного времени. Пока ты не появилась, он был единственным светом в моей жизни. Называй меня жалкой, слабой, как хочешь. Но я предупреждаю тебя, Лилли, не смей мне портить жизнь!

– Значит, ты предпочитаешь поверить словам человека, которого знаешь несколько месяцев, чем собственной дочери?

Я с трудом скрываю свое презрение.

– Нет!
– кричит она.
– Нет, не смей клонить туда, Лилли Райдер. Менее сорока восьми часов назад у меня не было дочери, с которой можно было поговорить. Это были слова, которые вылетели из ее уст, когда она оставила меня. Думаешь, я не помню? Я помню всё очень хорошо. "Тебе лучше просто притвориться, что я никогда не появлялась на свет», - сказала она мне. Это были ее прощальные слова. Твои прощальные слова. Ты не имеешь права разыгрывать эту карту. Никакого права вообще! Коннор является единственным реальным и твердым в моей жизни. Боже! Почему тебе всегда надо бодаться с моими парнями? Я знаю они недостаточно хороши для тебя. По-видимому, никто не является, если он только не является крупным корпоративным магнатом с миллиардным состоянием. Я права? Ну так у меня есть для тебя новости, дорогая. Не все могут просто поразить такого человека. Не всем двадцать лет!

И тут меня осеняет. Мама боится. Боится старения. Боится стареть в одиночку.

Вот почему она слепа к тому, что смотрит ей прямо в лицо. Не потому, что она недостаточно умна, чтобы увидеть это. Она не желает видеть этого.

Этого почти достаточно, чтобы заставить меня забыть свой растущий гнев на нее, почти... почти...

– Мама, он ограбил меня, - подчеркиваю я.
– Как ты не понимаешь? Человек, с которым ты встречаешься, ограбил твою дочь. Разве это ничего не значит для тебя?

Рене начинает ходить по комнате.

– Может быть она была неосторожна, и её ограбили, - выплевывает она.
– Она заслужила это.

Я делаю резкий вдох.

– Что ты сказала?

– То, что слышала!
– кричит мама.
– Ты не можешь снова появиться

в моей жизни и вести себя так, словно все просто идеально. Ты не можешь ожидать, что я брошу все из-за тебя. Рада тебя видеть? Боже, да! Мечтала ли я получить хоть какой-то знак, что ты жива, что ты всё еще помнишь меня? Каждую чертову ночь. Ты не можешь указывать мне, что делать. Это моя жизнь, Лилли. Моя! Я больше не отвечаю за тебя. Спасибо тебе за твое осуждение. Но нет, спасибо. Я буду придерживаться того, что у меня есть. Того, что я знаю. Того, что безопасно.

– Так вот оно что?
– тихо спрашиваю я.

Мои эмоции утихают. Всё, что я чувствую, это пустота, растущая внутри.

– То есть слова Коннора ты ставишь превыше моих? Ты выбираешь его, а не меня?

Рене поворачивается от окна.

– Он все еще там, - говорит она тихо.
– Он там, ждет меня. Коннор хороший человек, Лилли. Я всего лишь хочу, чтобы ты дала ему шанс.

– ОН МЕНЯ ОГРАБИЛ!
– взрываюсь я.

Рене качает головой.

– Может быть он сделал это. Может нет. Я никогда об этом не узнаю, - с грустью говорит она.

– Мама, смотри, - говорю я мягко, подходя к ней и беря ее за руку.

Я чувствую, что прогресс, который мы сделали прошлой ночью, идет коту под хвост. И я не хочу этого. Я не хочу потерять ее из-за чего-то незначительного, как это.

– Я знаю, что ты не хочешь верить в это. Но зачем мне врать? Ты видела, как я выглядела, когда появилась в забегаловке. Ты думаешь я шла десять часов в дождь, в снег, в слякоть, в темноте ради удовольствия?

Я качаю головой.

– Я шла, чтобы увидеться с тобой. Я приехала сюда только ради этого. Сейчас я должна быть в Калифорнии, работать в Стоунхарт Индастриз. Я вернусь завтра. Пожалуйста, пожалуйста. Не делай выбор между мной и ним. Я не знаю, что я бы делала на твоем месте. Я не знаю, как вы жили с Коннором. Может быть это было здорово. Если так, я счастлива за тебя. Но мама..., - я беру ее за плечи и смотрю ей прямо в глаза.
– Будь честна с собой. Будь с Коннором. Я не говорю тебе бросать его. Ты можешь сделать свой собственный выбор. Но я прошу тебя поверить мне, когда я говорю, что это он ограбил меня.

Мама долго смотрит на меня, положив свою руку на мою.

– О, дорогая, - тихо говорит она.
– Ты действительно думаешь, что я идиотка?

Я качаю головой.

– Что?

– Я знаю, что ты встретила своего отца, - говорит она.
– Иначе зачем бы ты пришла ко мне? Он единственный в целом мире, кроме меня, знает, что ты его дочь.

Она замолкает, как будто ожидая, что я соглашусь.

– Я знаю ты избегала упоминаний о нем. Я не спрашивала. Как ты узнала, как ты нашла его. Я не спрашивала, потому что это не имеет для меня значения. И все же...все же, тебе, кажется, хочется этого.

Я открываю рот, чтобы возразить...и снова закрываю.

– Я не слепая. Я знаю, зачем ты приехала сюда. Я знаю, что ты хочешь, чтобы мы с Полом помирились. Я знаю, что ты хочешь семью, которую, как ты думаешь, потеряла.

– Что? Нет, мама, ничего подобного...

Она качает головой.

– Не лги мне, Лилли. Я та же женщина, что меняла тебе подгузники. Я вижу по твоим глазам. Я знаю, когда ты говоришь мне правду. Я знаю твои истинные мотивы, почему ты пыталась показать мне, что Коннор плохой.